ЖЕНИТЬБА ЧУБАЙСА

           (Комедия в 5 действиях)

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

 

Феликс Маркович Жоголь, крупный бизнесмен, 39 лет.

Мариэтта Максимилиановна Коркунова, его жена, 43 года.

    Их дети:

Георгий, прозванный Чубайсом,  студент столичного вуза, 19 лет;

Софья, 14-15 лет;

Герман, курсант мореходного факультета провинциального вуза, сын Мариэтты Максимилиановны от первого брака, 21 год.

Алевтина Юрьевна Лопаткина, секретарь и управляющая делами при Мариэтте Максимилиановне. 

Ротманов Юрий, студент столичного вуза, друг Чубайса со школьных времен,19 лет.

Медведок, советник Мариэтты Максимилиановны, судэксперт, 28 лет. 

Наташа, подруга Мариэтты Максимилиановны, 26 лет.

Леопольд, мальчик из хорошей семьи, гость Софьи, несколько младше ее.

Садовник, Иван Афанасьевич, пенсионного возраста.

Палыч, помощник и приятель садовника, неопределенных лет.

Вахтер, Януарий Андреевич, бывший военный, в отставке.

Вика, институтская подруга Чубайса, 19 лет. 

Антонина, студентка провинциального вуза, невеста Германа, гувернантка Софьи, 20 лет. 

Ким Кимыч, генерал и бывший министр, давний знакомый семьи Жоголей, в настоящее время директор конезавода, около 70 лет. 

Каин Леон Натанович, олигарх

Красномырдин, старый знакомый Феликса, с недавнего времени очень богатый человек.

Калерика или Кика, его дочь, 19 лет.

 

Министр и жена министра.

 

Эвелина, их дочь, 20 лет. 

 

Мичман.

 

Гости, прислуга, официанты, охрана, деловые лица, курсанты мореходного факультета.

 

 

События происходят на протяжении недели в южном приморском городе и в подмосковной усадьбе.

 

 

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

Первые сцены происходят в южном приморском городе (помещение любительского театра), последующие в подмосковной усадьбе (комнаты, коридоры и холл особняка, участок садового хозяйства).

 

I

 

Южный приморский город. В помещении любительского театра.

Герман, Антонина, мичман, курсанты мореходного факультета.

 

Мичман (заводит  за кулисы группу курсантов). Равняйсь! Отставить. Быстро переодеться и на сцену. (Уходит.)

Курсанты переодеваются. Из-за перегородки слышен женский смех. Герман забирается на шкаф и заглядывает за перегородку.

Голос. Герман, кто там?

Герман. Карина из института культуры, Катя Стародубцева... О, Зина Теремкова... Такая фуфырка!

Антонина (входит решительно, раздвигая всех, становится напротив шкафа). Ну?!

Герман (медленно слезает). Все помыслы только о тебе...

Входит мичман.

Мичман (становится между Антониной и Германом). Быстро на сцену. Прогон в костюмах и декорациях. Режиссер сказал, сперва четвертая картина, потом седьмая. Далее - по ранжиру, то есть по порядку. Кто?

Антонина уходит.

Мичман (Герману). Ты в какой?

Герман. В четвертой.

Мичман. В четвертую заход отсюда. (Придерживает Германа за плечо. Другим курсантам.) А вы - на ту кулису.

Курсанты уходят.

Мичман (Герману). Давай, давай. (Выталкивает Германа на сцену.)

Герман уходит и быстро возвращается.

Мичман. Герман, ты чего?! Ступай на сцену!

Герман. Все.

Мичман. Ну, ты даешь!

Слышны голоса со сцены. Герман переодевается опять в курсантское.

Мичман (что-то считает и пишет, протягивает Герману накладную.) Будь другом, сгоняй в мастерскую за бушлатами. Тут рядом. Я потом тебя на ночь в увольнение отпущу.

Герман. Мне не надо.

Мичман. С девушкой порезвишься. Твоя?

Герман. Моя.

Мичман. Как зовут?

Герман. Тоня.

Мичман. Энергичная. В кафетерий ее сводишь.

Герман. У меня денег нет.

Мичман. Я тебе взаймы дам. (Достает из кошелька деньги.) Хватит? (Герман молча берет.) Давай, туда-сюда, тут близко.

Герман. Я роли хотел послушать.

Мичман. Я все тебе передам. В лицах... (Выпроваживает его.) Всего двенадцать мест, бечевкой перетянешь и нормалюк. К концу репетиции успеешь.

 

II

 

Там же.

Герман  и Антонина. 

 

Антонина.  Ты на следующий год в театр ходить будешь?

Герман.  Вернусь из плавпрактики и обязательно

Антонина.  Тебе же ролей не дают

Герман. Когда-нибудь дадут. Прошлый режиссер давал ведь. 

Антонина. Потому что ты ей цветы из отцовского огорода возил

Герман. Не потому. Хотя некоторый подхалимаж театральному деятелю не помешает.

Антонина. Этот тебе главную роль точно никогда не даст

Герман. Присмотрится ко мне и даст. Да я и сам кое-что готовлю. Покажу ему

Антонина.  Что именно?

Герман. Из "Горя от ума", из Бомарше...

Антонина.  "Фигаро здесь, Фигаро там...". Зачем это тебе?

Герман. А тебе зачем?

Антонина.  Нас в институте заставляют

Герман. А я, чтобы все перепробовать. Чтобы потом в жизни лучше свою роль сыграть

Антонина.  А-а...

Герман. Театр – это возможность все попробовать. А потом, в реальности, в другом чем-либо, с первого раза и - гениально

Антонина.  Где?

Герман. В жизни

Антонина.  Смени очки!

Герман. Я серьезно

Антонина.  Ну, тебя, зануда

Герман. Пуговица. Ты с отцом говорила о моей стажировке на корабле?

Антонина.  Пока нет. Он считает, что ты мне не ровня

Герман. Считает, не считает, пусть просто так поможет. Скажи, учились в одной школе

Антонина.  Не учились. Заплати в конторе, тебе все подпишут без отработки

Герман. Денег нет

Антонина.  У отца спроси

Герман. Он в Ростове на заработках.

Антонина.  А сколько стоит направление на хороший корабль? Не говори, сама узнаю

Герман. Вообще-то, деньги есть. Мать прислала, чтобы я в Москву к ней приехал, на дорогу. Поедем ко мне, я один остался, будем заниматься динь-динь

Антонина. Два часа в автобусе париться...  Женись сначала

Герман. Ты меня должна сперва испытать

Антонина.  Женись сначала

Герман. Женюсь. Вернусь из плавпрактики и распишемся. Попроси отца, чтобы замолвил словечко.

Антонина. Не станет он за тебя хлопотать

Герман. Ты же еще не просила

Антонина.  Знаю. Кто ты такой?!

Герман. Твой отец, хоть и великий человек, но... отсталый. Потому что не хочет отличать личностей высокого интеллектуального склада

Антонина.  Повело.

Герман.  Вот сосватает тебя за какого-нибудь держиморду. (Изменившимся голосом.) "Рембрандта читала?! В постель!" 

Антонина.  Интеллектуал...

Герман.  Скрывать, Антонина, не буду. Изучил клинопись египетских фараонов, читаю в подлиннике Гомера, Еврипида, Юлия Цезаря, лорда Байрона... Знаю наизусть великое множество стихотворных и прозаических опусов... Прочитал в подлиннике всего Сервантеса, господина Веллиема Шекспира и прочую мелочь – Расина, Кальдерона, Шатобриана...

Антонина.  Не дурачься

Герман. Знаком с иностранными языками. Например, "schlafen zusammen?" – то есть. "спим вместе?", по-немецки, "Пийдэмо, крихитко, у лижко?" – то же самое по-украински...

Антонина.  Вас там собрали одних мужиков. Только это на уме.

Герман.  Синий чулок.

Антонина. Сганарель беспортошный

Герман.  В общем, последний наполеоновский ультиматум: если вы, буржуйские физиономии, не устроите меня на приличную плавпрактику, месть моя превзойдет Пугачева, Робеспьера и Сен-Жюста вместе взятых.

Антонина.  Она у тебя богатая?

Герман. С сестрой почти каждое лето сюда или к нам в поселок приезжала, снимала в гостинице приличный номер.

Антонина. Чтобы себя перед твоим отцом показать...   Врачиха,  какое богатство... Может, связи есть или родственники влиятельные?

Герман. Вроде нет.

Антонина.  А брата видел?

Герман. Я с матерью, в ее новой семье,  до трех лет жил. Потом меня отец сюда забрал. Брату тогда год был,  я его не помню. Жили в каком-то заводском доме...

Антонина.  Поедешь?

Герман. Нет. Это она из-за вежливости. Чего я их буду стеснять?

Антонина.  Слушай. Давай контракт заключим. Поезжай в Москву, сориентируйся, а я к тебе приеду. Если где-нибудь удастся зацепиться - может быть, мать твоя поможет – останусь там

Герман. А институт?

Антонина.  Переведусь в Москву. Наш неперспективный, захолустный. А тебе сделаю за это хорошую плавпрактику

Герман. Когда?

Антонина.  Во втором или в третьем потоке

Герман. Отца попросишь?

Антонина.  Не твое дело. Дядю Ираклия.

Герман. На современном крупнотоннажном корабле?

Антонина.  На современном

Герман. Приличной судовладельческой компании?

Антонина. Да

Герман.  Чтобы потом можно было туда же и на работу поступить?

Антонина. Да

Герман. Не верю... Согласен

Антонина. Станиславский сопливый

 

III

 

Комната в особняке на половине Мариэтты Максимилиановны.

Мариэтта Максимилиановна, Наташа, Лопаткина.  

 

Мариэтта Максимилиановна и Наташа занимаются фитнесом (перекатываются через спину друг друга, поднимают, трясут, держат на руках).

Входит Лопаткина.

Лопаткина. Мариэтта Максимилиановна, извините, мое время...

М.М. Я сейчас, Алевтина Юрьевна. (Приводит себя в порядок за ширмой. Возвращается.) Иди, Наташа.

Лопаткина. От Красномырдиных звонили. Прибудут отец и дочь. Ким Кимович приглашен. С кем приедет неизвестно, скорей всего, один, как всегда. Леон Натанович Каин. Будет один или с какой-нибудь новой подругой.

М.М. Красномырдин...  Хочу на них посмотреть, коли явятся.

Лопаткина. Куда он денется. Он хоть и числится теперь в самых богатых, но в хорошие дома его не очень то ждут. Дружба с вами для него …

М.М. Полно, полно. Мы – великие персоны … Понятно. Георгий где сейчас? Кстати, кто его Чубайсом прозвал?

Лопаткина. Феликс Маркович. Но не признается, говорит, однокурсники.

М.М. Надо, чтобы он с Георгием поговорил до приезда гостей, настроил его. Лучше, чтобы в вашем присутствии.

Лопаткина. Сокольниковы…

М.М. Сокольниковы. Что от них?

Лопаткина. Тут сложней. Послала им приглашение. Что больше? Министру не прикажешь.

М.М. Что слышно по уголовному делу, по министерству и относительно его самого?

Лопаткина. Я распорядилась купить копии материалов дела. Мое мнение: ничего серьезного. Больше разговоров. Полтора года продолжается, а никаких подвижек. Выборы скоро,  министра придерживают на коротком поводке.

М.М. Оно и лучше. Покладистей будет. Хотя: если что серьезное, эта дружба чести нам не сделает.  (Берет со стола кипу бумаг.) Вы мне вот это объясните.  Уже по нашим делам непосредственным.  По Концерну. Феликс Маркович где? Мне балансы   принесли. Говорят: еще два-три года его руководства Концерном – придется осколки собирать.

Лопаткина. Медведок сказал: ничего страшного, обычная динамика.

М.М. Дай то бог.

Лопаткина. Феликс Маркович у себя. Ждет вашего вызова.

М.М. Может…  пока приглашают в министерство, пусть идет?

Лопаткина. Министром?

М.М. Министром и пытаться не следует, их каждый год десятками сменяют. И замом не надо.

Лопаткина. А приглашают на какую должность?

М.М. Должность то хорошая, но очень уж велика вероятность слететь при первой же смене правительства. А вот директором департамента, это бы нас на данном этапе удовлетворило. Надо сосредоточить связи.  Продумайте программу продвижения.

Лопаткина. А Концерн на кого? Полностью передавать наемному менеджменту  нельзя. У нас ведь все по старинке:  доходы имеешь только там, где каждый день лично присутствуешь.

М.М. Ли Якокка в «Крайслере» и Роджер Смит  в «Дженерал моторз» были наемными управляющими. Во-вторых, я - член  наблюдательного совета, а вы - ревизионной комиссии. В-третьих, - найдем. И кого назначить в правление Концерна, и кто будет их контролировать.  И из числа наемных, и из своих.

Лопаткина. Сама мысль непривычна…  Столько лет при нем…  при Феликсе Марковиче… Поднялись…

М.М. Напомню Вам, что доля Концерна в нашем совокупном капитале всего лишь одна четвертая.

Заглядывает Феликс, потом входит.

Феликс. Наполеоны, Мюраты, Талейраны … Какие великие события обсуждаете? Какие империи низвергаете или наоборот? Не смущу своим присутствием?  (Персонально кланяется Лопаткиной. Протягивает красивую безделушку.) Алевтина Юрьевна, презент, заколка Клеопатры. Найдена в Мемфисе, под четвертой пирамидой слева. (Мариэтте Максимилиановне.) Jenny, а не слишком мы поспешили с приглашениями? Территория усадьбы еще недостаточно благоустроена.

Лопаткина. "Jenny"? Что-то новое.

Феликс. Как Дженни Маркс. Она была умной, красивой, старше мужа на  четыре года, и он ее очень любил. 

М.М. Балансы по Концерну за первое полугодие  принесли. Твое правление, мой друг, опять не на высоте.

Феликс. Мечта моя, гнусные наветы недоброжелателей. Прирост, как в лучших странах Европы.

М.М. На два с половиной пшика?

Феликс. Зато долговременно.

М.М. Это во Франции или Англии может быть долговременно. У нас либо быстро и много, либо – ничего.

Феликс. Мечта моя…

М.М. Довольно, сегодня речь не о том. На званом вечере, возможно, будет присутствовать министр. Сокольниковы, он, жена и дочь. Удели им, пожалуйста,  первостепенное внимание. Познакомь девушку с Георгием, пусть поухаживает за ней. Если  у него разговор   не будет составляться, вступи сам,  направь… Ты умеешь, не мне тебе объяснять. Их нам упускать нельзя.

Феликс.  Особой необходимости я в этом знакомстве не вижу. Я с министерством Сокольникова почти не соприкасаюсь.

М.М. Во-первых,  когда-нибудь может пригодиться. У Сокольниковых связи немалые. Во-вторых, не всю жизнь нам с головорезами и прохиндеями знаться. Сокольниковы и их другая ветвь, Розенберги - дореволюционные известные культурные семьи. В-третьих, их дочь в Москве только полторы недели, закончила учебу  за границей, еще никуда не устроена, ни с кем не сдружилась.

Феликс.  Симпатичная?

Лопаткина. У тебя одно на уме.

М.М. Мэрилин Монро.

Феликс.  Красотка Мэрилин не в моем вкусе.

Лопаткина.  Она и не для тебя предназначена.

Феликс.  Материал для художника небезразличен; мне  с нею работать. Мне более глянутся такие, как Jenny, или на худой конец – Софи Лорен. (вглядывается в Лопаткину) О, Алевтина Юрьевна, вы в профиль -  вылитая Софи Лорен. (Лопаткина пятится от него.) А маман-Сокольникова на кого похожа?

М.М. Не дурачься.

Феликс.  «Когда в делах, я от веселий прячусь, когда дурачиться - дурачусь». Кого вы из меня делаете? Монстра-соблазнителя! Я был тонкой поэтической натурой. Знал сотню куплетов, писал сам. Алевтина Юрьевна, вы, по-моему, меня явно не дооцениваете. Менеджмент – это ремесло. Мои стихи были неподражаемы. Слог, колорит. Силлабо-тоника. Между прочим, Jenny, Чубайс унаследовал  мой незаурядный поэтический дар. Знаешь, что он Софьиной преподавательнице вокала в альбом записал?

М.М. Это ты его Чубайсом прозвал?

Феликс.  Помилуй. Как ты могла подумать. Однокурсники. Из уважения. Такой же рыжий, обеспеченный, всезнающий.

М.М. Всезнающий?

Феликс.  Мечта моя, это в МГИМО он был, мягко говоря, неотличником. Ныне учится в простом, непримечательном, народном вузе. Людей со значительным социальным положением среди студентов там мало или нет совсем. У парня высокая самореализация. Посмотри, что он написал:

 

"Я весь хотел бы клавишами стать,

Чтоб только пальцы легкие твои

Прошлись по мне, заставив трепетать,

Когда ты струн коснешься в забытьи." ¹

^{____________________________________________________}

¹ Из 128 сонета В. Шекспира. Перевод С.Я. Маршака

 

Талант. Чуть подправить   и - в литературный альманах.

М.М. Это Шекспир, сонеты.

Феликс.  Шекспир?! Кто бы мог подумать?! Вот вы, Алевтина Юрьевна, вы подумали: «это Шекспир, 342 сонет, второй стих снизу»?

Лопаткина. Подумала. Вся издумалась.

М.М. Ты говорил с ним про ту сокурсницу? Нет? Объясни: если он смотрит на эти вещи серьезно, она ему не пара. Пусть ни себе, ни ей голову не морочит. У него другое предназначение.

Феликс.   В министерстве  Сокольникова уголовное дело заведено. Если оно о том, о чем я слышал, он будет первым фигурантом.

М.М. Я эти разговоры полтора года слышу. Арестуют так арестуют, значит дальше продолжения не будет. Просто: ездили, гостили. Что, гостей принимать нельзя?

Феликс.  Можно, можно. И невозможное возможно.

Феликс заглядывает за ширму, вытаскивает тренажерный велосипед без колес. Садится на него, крутит педали. Потом тренажер вдруг трогается с места, Феликс разворачивается и уезжает.

 

IV

 

Там же.

Мариэтта Максимилиановна, Медведок, Чубайс и Наташа. 

 

Мариэтта Максимилиановна просматривает бумаги, лежащие на столе. Звучат подготовленные консультантами информационные материалы.

Голос 1.* "Золотой век" живописи, то есть состояние искусства, когда в одной стране творили одновременно два или более гениальных художников, это, конечно же, не только 17 век с его великими голландцами, расцветом фламандской школы и феноменом Веласкеса...  "Золотым веком" можно назвать – и Феликс Маркович тут безусловно прав - и 13 век с Камбио, Чимабуэ, Дуччо Буонинсенья и молодым Джотто, и первую половину 14 века с интересной сиенской школой, Симоне Мартини и поздним Джотто, и 15 век с Мозаччо - в начале и Леонардо да Винчи и Боттичелли - в конце ...

Включает другую запись.

Голос 2.* Традиционные крестьянские усадьбы включали избу, гумно, хлев, конюшню и пр. В 17-19 вв. сложился тип дворянского поместья, состоящий из барского дома, обслуживающих построек, парка, церкви, пруда. Городские усадьбы имели дом, служебные корпуса, сад. Сегодняшние аналоги русских усадьб в Западной Европе – виллы – включают загородный дом, сад или парк ...

Переключает на другое сообщение.

Голос 3.* Ниспадающие бегонии предназначены, главным образом, для подвесок, горшков или жардиньерок. Могут все лето расцвечивать внешние домовые и садовые конструкции: террасы и балконы, гроты и виадуки, шпалеры, арки, трельяжи, беседки, фонари, столбы...

М.М. (выключает запись; нажимает кнопку пульта связи.) Вызовите ко мне садовника, Ивана Афанасьевича. И Георгия.

Вновь включает информационные записи.

Голос 4.* Тюильри был построен в 1564 году для Екатерины Медичи. Во время Великой французской революции в Тюильри некоторое время жил король Людовик XVI, позже в нем заседали Конвент и Совет пятисот. В 1871 году;  в дни Парижской коммуны, дворец сгорел...

Переключает на другую информацию.

Голос 5.* ... роль Наполеона исполнил Кристиан Клавье. В главной женской роли снялась Изабелла Росселлини, дочь творца "неореализма" Роберто Росселлини и знаменитой актрисы Ингрид Бергман...

Переключает на другое сообщение.

Голос 6.* Деловая женщина объективно не может тратить столько времени на поддержание своего внешнего вида, сколько светские львицы. Поэтому заслуживают внимания   предложения имиджмейкеров свободного стиля...

Сообщение охраны. К вам пропущен Медведок.

Входит Медведок. 

Медведок.  Мариэтта Максимилиановна...

М.М. (выключает запись). Подготовили?

Медведок.  Исполнил в точности с вашими указаниями

М.М. Докладывайте

Медведок.  Резванович Ирина Кельминовна, 19 лет, 2 курс университета международных отношений, по матери Розинель. Родители  в Швейцарии по направлению МИД. Отец четвертый год занимает должность ...

М.М. Про этих пока не надо

Медведок.  В конверте перед вами фотографии. Всех, так сказать, главных фигурантов

М.М.(вынимает фото). О, даже в нескольких ракурсах

Медведок.  В трех. На форзаце подписано – кто.

М.М. Хорошо

Медведок. Калерика Красномырдина, 19 лет, студентка колледжа ландшафтного дизайна. Мать – домохозяйка. Отец включен в каталог самых богатых... 

М.М. Про этих знаю, знакомые нашей молодости. Как она учится?

Медведок. Не отличница...  

М.М. Понятно

Медведок. Эйнштейн сказал: отличник – первый признак отсутствия гениальности.

М.М. Эйнштейн такого не говорил

Медведок. Разве? Я уточню.  Ездила за границу изучать иностранные языки. Один раз в Швецию, один раз в Финляндию.

М.М. Какие языки?

Медведок.  Французский и немецкий.

М.М. Почему в Швецию и Финляндию?

Медведок. Просто так. Начальные языковые туры. Была на отдыхе в Германии, по путевке; приобретенной на месте, и во Франции (Ницца, бронировался номер)

М.М. Одна?

Медведок. Всегда с матерью

М.М. Следующая

Медведок. Бейгельзимер Ольга Станиславовна, 17 лет, школьница, подала документы сразу в три вуза. Отец – крупный предприниматель. Происхождение стартового капитала неясно. Стоимость недвижимости в Москве и Санкт Петербурге оценочно 180-190 млн. долларов

М.М. Достаточно. Дальше.

Медведок.  Калиновская Ирина, 19 лет, студентка медицинской академии, Отец, Эрнест Ефимович, профессор той же академии. Дедушка, Ефим Эрнестович Калиновский, владелец сети бензоколонок в Канаде.

М.М. Поляк?

Медведок.  Еврей. В данном случае это хорошо. Дети Георгия Феликсовича, так сказать,  ваши внуки, извините, будут считаться чистокровными евреями. Это высоко ценится...  В случае любой эмиграции, двойного гражданства,  и вообще мало ли что у нас тут когда-нибудь случится... 

М.М. Но по моей линии...

Медведок.  Считается по отцу

М.М. У Феликса Марковича мама русская.

Медведок.  Считается по отцу

М.М. Не по отцу, а по матери

Медведок.  Разве? Я уточню.  Объект особого внимания... Сокольникова Эвелина, 20 лет, два года назад сдала в Санкт Петербурге экстерном полный университетский курс по факультету иностранных языков. И...  И только что закончила в Париже колледж по искусству и архитектуре. Вызвана родителями в Москву за неимением средств содержать ее далее во Франции.

М.М. Вундеркинд?

Медведок.  Возможно.

М.М. Вы с ней разговаривали?

Медведок.  Нет.

М.М. Я же приказала, узнать ближе.

Медведок. Мне Алевтина Юрьевна все передала. Я проник куда-надо... Несколько раз находился рядом с претенденткой и слышал, как и о чем она разговаривает. Речь нормативная, молодежный сленг не употребляет. По-моему, не курит, признаков, что принимает наркотики, не обнаружил... Так...  Родители: отец, вы знаете, министр, мать – доцент педагогической академии. Из пращуров по меньшей мере двое были министрами; в роду есть академики, профессора, вице-адмирал и посол. Официально заявленное имущество смехотворное. Если прикажете, займусь розыском?

М.М. Да!

Медведок. Копии налоговых деклараций министра и его жены за последние годы прилагаю...В конверте, что слева от вас

Входят садовник и Чубайс; стоят у двери. 

М.М.(Медведку). На сегодня довольно

Медведок.  Какие будут дополнительные распоряжения?

М.М. Распечатайте мне подробные справки на всех. Остальное вам сообщит, если понадобится, Алевтина Юрьевна

Медведок откланивается и уходит.

М.М.(садовнику). Иван Афанасьевич, завтра поедите к Бейгельзимерам и посмотрите, как у них устроены ротонды и гроты. Они обещали показать. И сразу же мне начертите небольшой план применительно к нашей территории... Второе. Какова готовность вашего хозяйства к сегодняшнему вечеру? Ни один фонтан запустить так и не удастся?

Садовник. Половины запчастей нет, легче новые фонтаны купить

М.М. Вы что! Это же старинные петербуржские фонтаны

Садовник. Ну, с ними мы не скоро сладим, а остальное все, вроде, чин чином. 

М.М. Я перед отъездом на примерку загляну к вам. (Чубайсу.) Георгий, садись.

Садовник уходит.

М.М. Приедет министр с дочерью, окажи ей внимание. Весь вечер будь при ней как прилежный хозяин, предупреждай каждое желание. Понаблюдай, как папа ведет себя с гостями, и попробуй сделать так же.

Чубайс. Курить можно?

М.М. Она не курит. Говори о разных пустяках... Хоть о погоде – тоже неплохо. Не расспрашивай ее ни о чем – чтобы не зазналась. Сама рассказывать станет – слушай с умным видом и не перебивай. Понятно? Меньше говори. Сойдешь и за знатока,  и за интеллектуала.

Чубайс. Да,  ясно

М.М. Если она пошутит и засмеется или ты пошутишь и она засмеется, можешь сказать, как папа обычно говорит, что она очаровательна, светла, одухотворенна и тому подобное, и поцеловать руку. (Нажимает кнопку на пульте.) Пусть Наташа зайдет ко мне

Входит Наташа.

М.М. Подойди к Наташе и поцелуй руку 

Чубайс встает и целует руку у Наташи.

М.М. Держи руку красиво, и ее, и свою. И не с видом приговоренного к гильотине...

Чубайс повторяет действие.

М.М. Нет. Подойди сюда.

Чубайс с обреченным видом подходит к Мариэтте Максимилиановне, стоит, не зная,  что делать, затем наклоняется и хочет поцеловать руку.

М.М (переворачивает ладонь и хватает его за нос). Не так! Иди к папе, пусть он тебе покажет

Чубайс уходит.

 

V

 

Холл особняка.

Феликс, Лопаткина, Чубайс, Ротманов.  

 

Феликс и  Лопаткина пререкаются.

Феликс.   У вас лучше получится.

Лопаткина.  Скажи ему сам. Мне это к чему?

Входит Чубайс с гитарой.

Феликс.  Георгий, что это за девушка?.. Тебя с ней несколько раз видели.

Чубайс.  Вика Ликина. Со мной учится.

Феликс.  Как? Лиликина?

Чубайс.  Вика Ликина.

Феликс.  Чья это девушка?

Чубайс.  Моя.

Феликс.  Видишь ли, приятель мой, так нельзя… Нехорошо.

Чубайс.  Обычная девчонка.

Лопаткина.  Их вчера видели в клубе на Кутузовском.

Феликс.  Опять вот: видели. Было что, не было. Разнесут теперь всем.

Чубайс.  А что?

Лопаткина.  Смазливая, таких много. Ни роду, ни племени.

Феликс.  Кто у нее родители?

Лопаткина (раздраженно).  Говорить не о чем! Тебе надо карьеру делать. Использовать все преимущества своего положения. Ты думаешь в Тамбове или каком-нибудь Замихайловске  дурней тебя, меня, отца твоего? Нисколько нет. Но они там останутся, в нищете, на десятых ролях, до конца своей жизни. Потому что у них нет преимуществ положения. Они - не в Москве; у них нет денег на элементарные первоначальную атрибутику успешного бизнеса (офис в центре, представительский автомобиль, модную одежду); нет известных и богатых родителей, дедушек и бабушек во Франции; нет знакомых министров и олигархов. А у тебя есть преимущества положения, и ты его не профукай.

Чубайс.  Я понимаю.

Лопаткина.  Конкуренция! Тут – волки, враз проглотят. И чтоб других обогнать, все связи должны быть сосредоточены и все усилия. Все должны толкать: и фамильные кланы, и родители, и жена, и родители жены. Вот пример твоего отца. Кто бы он был без Мариэтты Максимилиановны?

Феликс.  Да я и сам кое-что…

Лопаткина.  Просадил бы все в казино и ночных клубах. И тебя, Георгий, это ждет. Слушай, что тебе говорят.

Чубайс.  Один, как вы выражаетесь,  из клановой семьи женился на простой; она потом премьер-министром стала и его тянула.

Лопаткина.  Эта твоя Лиликина премьер-министром не станет. После такой шарашки, где ты теперь учишься, ее в Москве, разве что, кладовщицей на стройку примут. Если с министрами хотел учиться, надо было руками и ногами за МГИМО держаться.

Чубайс.  Алевтина Юрьевна, вы же знаете, что у меня с языками возникло затруднение.

Лопаткина.  Для такого дела можно было ночами не поспать, все учебники вызубрить. В Лондон можно было съездить в языковое турне...

Чубайс.  У меня к языкам нет склонности…

Лопаткина.  Вот, Феликс Маркович!

Феликс.  Суть такая. Девушку эту оставь. Вечером съедутся гости. Тебя познакомят с дамой, возможно, не с одной. Будь галантным. Постарайся произвести солидное впечатление. Поэкспериментируй. Если возникнут какие-то накладки,  я всегда рядом...  Приводить чужих, из студентов, даже не пытайся. Охрана усиленная, никого не пропустят.

Феликс и Лопаткина уходят. 

Чубайс садится и начинает разучивать песню под гитару.

Чубайс (речитативом). "…Целую теплые твои коленки...   Целую теплые твои коленки. Лентяйка милая, вставай, смотри, какие на сливках пенки…"

Входит Ротманов.

Чубайс. Сейчас... (Продолжает разучивание.)

Ротманов. Гости начнут собираться часам к шести 

Чубайс (откладывает гитару и извлекает нечто яркое, похожее на галстук, прикладывает к вороту рубашки). Зацени! В бутике случайно натолкнулся.

Ротманов (забирает галстук и прикидывает на себя). Супер!

Чубайс.  Необычный

Ротманов. Маяковский, чтобы привлечь внимание женщин,  повязывал какую-то яркую тряпку. Девицы и замужние дамы сходили с ума.

Чубайс (показывает фотокарточку). А такое видел?!

Ротманов. Кто это?

Чубайс.  Одна моя знакомая

Ротманов. Из клуба?

Чубайс. Нет

Ротманов. Из общежития?

Чубайс.  С подкурсов. Позавчера познакомился. Такая мартышка! Хочу ее сюда к нам вечером провести

Ротманов. Уж ее точно не пропустят. Совсем новое лицо.

Чубайс. Ты бы знал. Такая мартышка! Может, сестру попросить? Сходи. А? Тебе проще. Со мной она начнет выделываться...

Ротманов. Мне всегда приятно пообщаться с твоей сестрой. Но ты же знаешь, какой на званом вечере будет уровень представительства. По-моему, безнадежно,  даже если Соня и согласится нам помочь

Чубайс. Сходи. А?

Ротманов. Совсем новое лицо...

Чубайс. Ну, пусть тогда проведет хоть Вику Ликину

 

VI

 

Комната в особняке на половине Софьи.

Леопольд, Ротманов, Софья. 

 

Леопольд, разряженный,  как Пьеро, сидит на краешке стула и  пролистывает книги, которые стопкой лежат на столе у Софьи. Потом встает и просовывает голову в приоткрытую дверь (в покои Софьи).

Голос. Подождите

Леопольд прохаживается по комнате, заглядывая в углы и за мебель. Подкрадывается к приоткрытой двери.

Голос. Подождите

Входит Ротманов. Леопольд смотрит на него исподлобья,  складывает руки на животе и важно молчит 

Ротманов. Софью Феликсовну ждешь? (Подходит к столу, просматривает без внимания книги.) Французская классика...

Леопольд. К вашему сведению, Тирсо де Молина и Агустин Морено – испанские драматурги. Возможно, вас ввел в заблуждение несколько истершийся корешок другой книги, на котором можно ошибочно прочитать имя создателя произведения как Шатобриан. Но, к сожалению,  и здесь автор не француз; данный том принадлежит перу Ричарда Шеридана, английского драматурга, автора знаменитой пьесы "Школа злословия"...

Ротманов. Будь другом, постой на улице, мне две минуты...  (Выталкивает Леопольда в коридор.)

Ротманов заглядывает в приоткрытую дверь (в покои Софьи). Из коридора возвращается Леопольд.

Леопольд. Там пахнет мандариновыми корками

Ротманов. Это Георгий ел апельсин. (Прислушивается.) Кажется, идет. Спрячься куда-нибудь на две минуты! Давай сюда! (Заталкивает Леопольда в шкаф).

Входит празднично одетая Софья. 

Ротманов (целует руку). Извините, Софья Феликсовна, я к вам по деликатному делу

Софья.  А где Леопольд?

Ротманов. Видите ли, Георгий бы очень желал, чтобы вы посодействовали, так сказать, облегчению пропускного режима... То есть, чтобы охрана пропустила его однокурсницу Викторию Ликину

Софья.  А где Леопольд?

Леопольд (выбирается из шкафа). Я-а... Я здесь

Ротманов (заслоняет Леопольда и показывает рукой за спиной, чтобы тот ушел). Оказывая, таким образом, услугу Георгию, вы совершите благородный поступок...  Ваш брат...

Софья. Сегодняшний вечер не предназначен для легкомысленных развлечений. Поэтому, Юра, я вынуждена отказать в его и твоей просьбе. Я также нахожу, что эта девушка оказывает на Георгия неблаготворное влияние. У него образовались текущие задолженности по двум предметам. А из-за того, что он не может с ней разговаривать ни на одном из иностранных языков, у него  заметно ухудшился английский и французский.

Леопольд заглядывает сбоку. Ротманов вновь загораживает его.

Ротманов. На счет задолженностей по предметам я вам сейчас все объясню...   

Софья. Юра, аудиенция по твоему вопросу закончена

Ротманов. На вас, Софья Феликсовна, была наша последняя надежда

Софья.  Юра!

Ротманов. Слушаюсь, ухожу. (Уходит.)

Софья.  Леопольд, ваше поведение приводит меня в недоумение... (Далее идет нотация на французском, что он должен быть более самостоятельным и не позволять себе легкомысленные поступки. Леопольд иногда подает ответные реплики, тоже по-французски.)

 

VII

 

Участок садового хозяйства. Рамка с датчиками, вентилями, переключателями; инвентарь; картонные щиты со схемами; пожарный ящик и т. п. 

Садовник, Палыч, вахтер.

 

Садовник и Палыч занимаются текущими делами. Время от времени с пульта  автоматической пропускной приходит вахтер.

Садовник и вахтер в новой повседневной спецодежде. Палыч в старом измазанном краской шерстяном  френче, галифе и разбитых  рабочих ботинках на босу ногу.

Палыч (подошедшему вахтеру). Скучно одному то? Скоро к нам особо не находишь. Внешнюю ограду доделают и тебя тю-тю

Вахтер. Что вы имеете в виду?

Палыч. Вынесут... За тридцать метров от дома. На внешние усадебные ворота. Будешь вратарем.

Вахтер. Там других поставят.

Палыч. Ты смотри, как устроился...

Садовник. Палыч, не приставай к человеку.

Палыч (вахтеру). Концерн знаешь, кто создал? Афанасьич.

Вахтер. Я вас не понимаю.

Палыч. Расскажи, Афанасьич.

Садовник. Не создал, а посоветовал Феликсу взять  госкредит на покупку третьего и четвертого завода.

Вахтер. Это те воровские кредиты …

Садовник. Да нет. Это уже в другие времена...

Палыч. Афанасьичу за это выдали акции на эти заводы. Много, Афанасьич?

Садовник. Жоголи – фамилия известная, связи - несусветные...  Феликс не просит, ему предлагают. С откатами, конечно, и приношениями,  но не как обычному смертному, по-божески... А научно и практически опереться не на кого. Это сейчас в Концерне управленческий штат – все сверкает, крутится, летает... А тогда собралось правление и ревизионная комиссия, большинство  сопляки, как Феликс, головной завод вроде работает, а все равно, что не работает, а они довольны, приличных то оборотов не видели. Зашла речь о кредите -трясутся: возьмем, а как отдавать  Говорю: дают бери, а бьют беги. Тебе же предлагают; другие бы за это руками и ногами вцепились, и ты хватайся; это ж  - ого-го, сразу выйдешь на другой уровень. Он опять: А коли не смогу вернуть? – Ну, и делов то! Даже если конфискация. У тебя нет ничего, все давно на родственников переписано. Говорит: боюсь, с женой посоветуюсь. А Мариэтта сразу поддержала.

Вахтер. Кто у Мариэтты Максимилиановны родители?

Садовник. Не знаю. Всегда принимает их в городской квартире, мне туда входа нет. Тут живут полтора года, сюда ни разу не привозила. Иногда сама к родственникам ездит. Куда – не известно. И девочка, дочь Софья, с ней всегда ездит, но тоже ничего не рассказывает.

Вахтер. Выученная.

Садовник. Порода. Не знаю, какая родословная у Мариэтты Максимилиановны. По линии Феликса: у них ни одного поколения не было, чтобы кто-то не стал директором крупного завода, или каким-нибудь академиком. У матери Феликса мать была заслуженной артисткой, а отец консулом. Дядя, старший брат отца, был начальником строительства громадной ГЭС в Сибири. Феликс после института мог поехать работать за границу, на хорошую должность.

Вахтер. И вы так просто говорите. От заграничной должности он отказался, в академики звали – не пошел … А ваши племянники и внуки имеют такие преференции? Он палец о палец не ударил. Все бегают вокруг него: на тебе, дорогой; это хочешь?; то хочешь? Выбирай – глаза разбегаются.

К высказываниям вахтера привыкли и особого внимания не обращают. Садовник и Палыч делают текущую работу.

Вахтер. А то, что Концерн валится! Каждый год нынешнее правление просаживает десять миллионов долларов. И все равно на плаву. Как же! Наворованы миллиарды! Можно двести лет просаживать – никто не заметит. И эти будут в медалях  ходить и числиться в гениях промышленного управления.

Палыч настораживается.

Палыч. Афанасьич, о чем он? «Концерн валится…» Ты на заводе член разных советов… Что он говорит – это правда?

Садовник. Ерунда. Третий раз такое слышу. Надо Феликсу сказать: пусть разберется. Короеды где-то завелись. Зависть людей точит.

Вахтер. Я гляжу: он целыми днями на работу может не ездить.

Садовник. А чего зря людей тревожить, когда все отлажено. Он не начальник цеха, а председатель правления. Там есть кому и без него дела делать. Внедрили современную систему управления. Алгоритм!

Вахтер. И? Жить легче стало? Или что?

Садовник. Что, что?! Рентабельность выше. Можно зарплаты поднять. Сколько в Концерне работающих? В одной Москве - тысячи. Не увольняется никто.

Вахтер. Все и всегда было обман. Просто рабочим людям нужно время, чтобы этот обман осознать. Очередная система выжимания пота, ниспосланная сверху… И вы что, сами  верите?!

Палыч. Ты че пристал?! Какое «выжимание пота»? Даже я понял, хотя Эрнесту Чегевару в подлиннике не читал. Сказали тебе – алгоритм. Например, ты вот здесь отираешься, а проходная работает: Софью в гимназию увезли, гувернантка несколько раз шмыкала, дружок Чубайса не смог пройти дальше турникета… Ни один кингстон зря не открылся и не закрылся… У алгоритма все рассчитано. А ты говоришь: Феликс дурной.

Вахтер. Я не говорил такого. Я уважаю Феликса Марковича. Но социальные обстоятельства, если они несправедливые, ставят одних людей по отношению  к другим в положение непримиримых противников.

Палыч. Испугался?!

Вахтер. Из чего вы сделали такой вывод?

Палыч. Сразу заегозил вокруг Феликса Марковича. Вот я расскажу ему...

Вахтер. Я своих взглядов не скрываю. А относительно вас: я не думаю, что Феликс Маркович ведет с вами приватные беседы, и, даже более того, вряд ли он когда-либо имел с вами какой-нибудь разговор.

Палыч. Имел, имел! Увидит меня, бывало, хлопнет по плечу: ну, как ты, брат Палыч! Отвечаю: ничего, мол, все нормально. Спрашивает: не шалит ли там вахтер такой-то, в отличие от вас с садовником, человек малоизвестный и непроверенный? Отвечаю: нет, ваше высокоблагородие, не шалит … Пока.

Вахтер (неодобрительно качает головой). У-у. У-у.

Садовник. Довольно вам! Скоро наговоритесь и с Феликсом Марковичем, и с Мариэттой Максимилиановной, и с Лопаткиной... 

Палыч. Лопаткина – исключительная дама!

Садовник. Мариэтта Максимилиановна собирается теперь регулярно званые вечера проводить. Георгий подрос. А там - Софья на выданье. Перед гостями надо будет чем-то выставиться. Забот хватит, и им, и нам.  Альпийские горки, галереи,  ротонды, эскапады … Будете камни мне на террасы подтаскивать.

Палыч. Какие террасы? Свободных мест в саду и так не осталось?

Садовник. Под землю будем уходить и в высоту расти. В цокольном этаже - грот, над цоколем, на террасах – ротонды.

Палыч. Представляю: вышел в ротонду, вздохнул, расправил плечи, а снайпер с того берега – хлоп.

Садовник. Защиту будут ставить. Стеклянные пуленепробиваемые щиты с внешней стороны; мы на них повитель навьем, получится, как естественное. А, может, скупят всю полосу на той стороне реки.

Вахтер. А на лужайке перед домом, стало быть, будет поле для игры в гольф?

Садовник. Пока не решили. Надо сперва посмотреть, как у других, прикинуть по ландшафту.

Палыч. Лопаткина, кажись, мелькнула... Посмотреть, что ль? Кабы не поймала... Роскошная женщина! А муж простой железнодорожник. Приезжал сюда, на обычном автобусе, в железнодорожной фуражке. Красный, вспотел... Видать, давлением страдает.

 

VIII

 

Там же.

Садовник, Палыч, Вахтер, Мариэтта Максимилиановна. 

 

Садовник занимается текущими делами, Палыч подсматривает в щелку за Лопаткиной, вахтер стоит в стороне и разглядывает стены.

Входит Мариэтта Максимилиановна. 

Палыч прячется за один из картонных щитов.

Мариэтта Максимилиановна подходит к садовнику и что-то ему вполголоса объясняет. К ним с листом бумаги подходит вахтер и замирает в ожидающей позе.

М.М (замечает стоящего вахтера). О чем говорит площадь?

Вахтер. Мы предложили олигархам, когда народные силы придут к власти, добровольно сдать свои богатства в пользу народа. Вот декларация, ее можно подписать уже сейчас.

М.М. Когда придете к власти или запишется десять известных фамилий, скажите мне, я тоже запишусь. (Отворачивается от вахтера и продолжает вполголоса разговаривать с садовником.)

Закончив разговор с садовником, Мариэтта Максимилиановна хочет уйти.

Вахтер. Рано или поздно общество придет в тупик.

Палыч проделывает дырку в щите и подглядывает за М.М.

М.М. Новость! Так было и так будет. Вселенское счастье, приход которого ожидают из Америки или Европы,  или вожделенное российское чудо не наступит... Изучайте мировую статистику – она не позволит. (Садовнику.) Да, Иван Афанасьевич, чуть не забыла...  (Отворачивается и продолжает тихо разговор с садовником.)

Вахтер не уходит, стоит в той же ожидающей позе. (Мариэтта Максимилиановна  вновь обращает внимание на вахтера. Улыбается.) 

Вахтер. У человека нельзя отнимать текущую веру.

М.М. Надежду на быстрое и коренное обновление русской жизни? Это уже не текущая вера – а национальная фикция. Сколько поколений воспламенялось такими надеждами? Вы считали?

Вахтер. Это не важно

М.М. Важно, ой как важно! Сколько умов истощили, сколько усилий потратили, сколько людей положили... Посчитайте, посчитайте! Сколько таких поветрий было в обозримом прошлом?

Вахтер. Ну, может, пятьдесят, может, сто... 

М.М. И был ли хоть раз достигнут ожидаемый результат?!

Вахтер. Вы российскую территорию имеете в виду или вообще?

М.М.  Кстати, соотношение России в мире и Европе, по показателям благосостояния, сейчас ничем не лучше, чем во времена Екатерины II...  Поэтому, может быть, хватит! И надо смириться с естественным положением вещей. И начать постепенно, без рывков и неимоверных усилий, не ломая ничего, не изменяя каждые десять-двадцать лет приоритеты, накапливать мощь и богатство, как другие делают веками?! Вот и вы предлагаете: достигнутое – побоку, давай опять начинать с нуля?

Вахтер. У людей должны быть одинаковые возможности, а пока этого нет, народ будет недоволен...

М.М. Согласна. Но это обеспечивается иначе: богатые – свои социальные расходы оплачивают сами, за остальных – платит государство. Предъявляйте претензии к нему, к государству. А зачем же жечь дорогие автомобили и ломать уникальные станки? Станет лишь хуже...

М.М. делает шаг в сторону и видит за щитом Палыча. Палыч делает вид, что протирает рукавом прибор.

М.М.  (садовнику.) Иван Афанасьевич, еще вот что... Пойдемте, на месте сориентируемся...

 М.М. и садовник уходят.

 

IX

 

Там же.

Палыч, Вахтер, Садовник, Герман, Лопаткина. 

 

Палыч. Ничего не понял. Ты чего хочешь? Я знаю, что от вашего ора, всех ваших перемен и прогрессов я  обнищал вконец. Если бы Афанасьич не отрекомендовал меня перед Мариэттой Максимилиановной, не знаю, на что бы жил. Понимаешь? Тихо должно быть. Деньги и благополучие, все равно как незаконный  роман семейной бабы, тишину любят. А то, что недовольны… Люди всегда недовольны: хоть все рубашки с себя поснимай и другим поотдавай - будут недовольны, хоть по три дворца каждому построй …

Вахтер. Это самые примитивные суждения.

Палыч. Куда уж нам уж… Вроде Лопаткина промелькнула. А, может, не она.  Надо проследить.  Будь другом, постой на шухере. Если чего – свистни.

Вахтер. Ваши предложения неуместны.

Палыч. А-а! Кислятина!

Вахтер, услышав звонок на проходной, уходит

Приходит садовник.

Палыч (развалившись на стуле). Обедать когда пойдем?

Садовник. Надень халат почище и ступай на центральной аллее плафоны протри

Палыч (лениво потягивается). Плохо ешь – плохо работаешь, хорошо ешь – хорошо спишь. О, кажись, гувернантка в сад прошла. Неспроста...  С кем она там  вожжается? Пойду осторожненько взгляну. (Уходит.)

Входят вахтер и смущенный, озирающийся по сторонам Герман в морской форме. Вахтер кладет на табуретку перед садовником рюкзак.

Герман. Здравствуйте.

Вахтер.   Вот вещи. Родственник к Мариэтте Максимилиановне. Заказан полный пропуск. Имеется пригласительная телеграмма. (Кладет перед садовником телеграмму) Пусть пока у вас посидит. (Уходит.)

Садовник читает телеграмму.

Садовник (Герману). Садись. В ногах правды нет.

Герман садится на краешек табурета.

Возвращается Палыч с озабоченным видом.

Палыч. Кажись, заметила. Сразу ушла. Спугнул. Как бы не пожаловалась. (Замечает новое лицо.) Морячок?! (Подает руку.) Палыч. Давай закурим твоих.

Герман протягивает пачку сигарет с фильтром.

Палыч (рассматривает пачку). Не-е, я лучше своих. Я такие сложные не курю.

Закуривают.

Палыч. Ну, расскажи о штормах, дальних походах

Герман. Не знаю...

Палыч. Стоишь на румпеле, тайфуны накатываются, голос человека-рыбы будто зовет тебя в пучину... На экваторе, говорят, небо совсем низкое?

Герман.  Не низкое, а другое. Звезды иначе расположены

Палыч (садовнику). Слыхал, Афанасьевич? Это тебе не Хургада. (Герману.) Ему два года подряд туда путевку выдавали. Он у нас, получается,  большой путешественник. (Садовнику.)  Оттуда до экватора, как от Москвы до каракумского саксаула. (Герману.) Расскажи, морячок! Пиратские каравеллы в теплых морях, людоеды на пирогах... Пираты свирепствуют?

Садовник. Не приставай к человеку. Приехал  к Мариэтте Максимилиановне, родственник.

Палыч. Она тебя хоть видела когда-нибудь? Вспомнит, чей ты и в каком колене?

Садовник. Вспомнит. У него телеграмма с приглашением приехать. Лопаткина, видать, посылала.

Палыч. Лопаткина – это знатно. (Герману.) Ну? Рассказывай!

Герман.  Чего рассказывать?

Палыч. Чего-нибудь.

Герман.  "Никогда я не был на Босфоре, ты меня не спрашивай о нем..."

Палыч. А дальше?

Герман.  "Я в твоих глазах увидел море, голубым колышется огнем... "

Палыч. А дальше?

Герман.  "Не ходил в Багдад я с караваном, не возил я шелк туда и хну. Наклонись своим красивым станом, на коленях дай мне отдохнуть..."

Палыч. Спишешь мне слова. Выучу,  буду бабам рассказывать. Они любят такие погремушки.

Входит Лопаткина.  Палыч встает по стойке смирно. Встает Герман. 

Палыч. Алевтина Юрьевна, вот парень...

Лопаткина.  Кто такой?

Садовник. К Мариэтте Максимилиановне, родственник, по телеграмме.

Лопаткина.  Что за вид?! Сейчас вас переоденут

Герман.  Зачем?

Лопаткина.  Будьте добры, одеться соответственно этикету.

Герман.  Мне что-нибудь попроще...

Лопаткина.  Не Пьера Кордена, конечно. Ты хорошую одежду и носить-то не умеешь. Это твое? (Показывает на рюкзак.)

Герман забирает рюкзак.

Лопаткина (садовнику). Как только Мариэтта Максимилиановна вернется, зайдите к ней. Заберите один предмет. (Поворачивается к Палычу.) Вы, смотрите у меня!

Лопаткина и Герман уходят.

 

Занавес.

 

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

Внутренний сад особняка. Слева он ограничен стенами дома,  справа высоким искусно маскируемым забором, всю заднюю часть занимает большая галерея с одним центральным и несколькими малыми входами.

У самого левого края сцены под стеной дома находится участок садового хозяйства (с водораспределительной рамкой, большим пожарным ящиком и т. п.),  отделенный от остальной части сцены шпалерами, увитыми лианами и плющом, а также полосой низких подстриженных кустов. Рядом беседка, имеющая вход спереди и сзади. В этой же стороне, в глубине сцены, за беседкой и участком садового хозяйства, выход из дома в сад, им пользуются "свои", т. е. хозяева и постоянный персонал. У правого края сцены – невидимый за кулисой - вход в особняк со стороны внутреннего сада – это парадный подъезд, своего рода "красная лестница", через него входят гости, и совершает первый, торжественный,  выход Мариэтта Максимилиановна. У парадного подъезда начинается аллея, которая сворачивает в глубь сада и заканчивается у центрального входа в галерею. В дизайне сада выделяются разнообразные зеленые композиции, декоративные фонари на столбах, памятник сидящему мыслителю (копия известного памятника Вольтеру), элементы строящихся фонтанов и водоспадов, небольшие стилизованные под дизайн фонарей скамейки.

Отдельные сцены могут разыгрываться одновременно на нескольких планшетах (участках основной декорации).

 

Ясный теплый день. Скоро вечер. В галерее на танцплощадке тихо играет музыка.

 

I

 

Беседка.

Феликс, Чубайс, Софья, Герман, Ким Кимыч, Медведок.  

 

Феликс и Чубайс в ожидании гостей сидят в барственном оцепенении, развалившись в легких креслах. Перед ними стол с фруктами и сладостями.

Софья приводит Германа.

Софья.  Это - Герман. Вы знаете… (Подводит Германа к Чубайсу.) Это – Георгий.

Чубайс вяло протягивает руку.

Папа, это – Герман.

Феликс (руки не подает, съедает сахарную дольку).  Н-да. Очень приятно.

Софья.  Папа, поздоровайся.

Феликс (берет из вазы большой апельсин, протягивает Герману). Бесподобная вещь. Вкусно, полезно, и ладони потом пахнут, будто духами «Алла Пугачева»

Ким Кимыч (по-гренадерски притопывает ногой). Почтенные! Честь имею! Не встречаете у ворот…

Феликс (поднимается навстречу). Ким Кимыч!   (Подхватывает гостя под руку). Рад видеть, генерал. Вы у нас свой...

Отходят в сторону.

Ким Кимыч.  Чуть ногу не зашиб. У тебя на хоздворе. Садовник твой лестницу по земле волочит, вместо того, чтобы взять под мышку и нести. По земле волочит… Я на конец наступил… Моб твою! Поставил его, мерзавца… Убить хотел… Ба, да это зеленый строитель нашего завода...  Как его? В Индию путешествовал за три моря? Афанасий Никитин.

Феликс. Иван Афанасьевич

Ким Кимыч.  Ну, да...  Давно он у тебя? Ни разу не видел.

Феликс.  Лет восемь.

Ким Кимыч.  Я без сопровождения не привык. Иду и постоянно чего-то не хватает. Еще и руки пустые. Трость, что ли, какую-нибудь дай или пусть из машины арапник принесут. Почему мою охрану не пустил?

Феликс.  Подерутся с моими.

Ким Кимыч.  У тебя щелкоперы. Где они? Не заметно. А моего сразу видно: рожа кирпича просит; от таких больше порядка.

Феликс.  Министр будет. Нельзя.

Ким Кимыч.  Этот? Хрюкин? Или Хрекман?

Феликс.  Сокольников. С семейством.

Ким Кимыч.  Семейство – это кто? Дочь? Сын?

Феликс.  С женой и дочерью.

Ким Кимыч (оборачиваясь к сидящим в беседке). Жорка!

Чубайс почтительно встает.

Ты перед ней не расшаркивайся! Я тебя с внучкой своей познакомлю. Во, девка! Сок! Как мать твоя. Пару лет подожди ее. Восемнадцать исполнится, поженю вас и в Австралию отправлю. Моим представителем в страховой компании будешь, у моего деверя. Запомни, Жорка! (Обращает внимание на Германа.) А это кто?!

Герман испуганно вскакивает.

Чужой?! Почему чужие тут сидят?!

Феликс уводит Ким Кимыча, что-то  рассказывает ему, вне зависимости с заданным вопросом.

Софья.  Георгий, ты выучил новую песню?

Чубайс. Еще нет.

Софья.  Герман, ты уже купался в море? Вода нагрелась?

Герман. Теплая

Возвращаются Феликс и Ким Кимыч, за ними следует судэксперт.

Ким Кимыч.  Купи у них конезавод.

Феликс. Куплю.

Ким Кимыч. В который раз говоришь "куплю".

Феликс. Куплю.

Ким Кимыч. Когда?

Феликс. Сейчас средств свободных нет 

Ким Кимыч.  Знаешь ведь, как мне служить у них тошно.

Феликс.  Всей душой рад. Свободных денег сейчас нет.

Ким Кимыч (останавливается, поднимает ногу, ощупывает лодыжку).  На лестницу наступил. Садовник – мерзавец.  Я на хоздвор зашел, взглянуть...  расстояние до внешнего периметра, по-моему, маловато. (Медведку) Ты мне нужен. Э-э …

Медведок.  Медведок – судэксперт,  могу представить рекомендации известных людей.

Ким Кимыч.  Тьфу! Перебил. Забыл. Нет, вспомнил. (Феликсу) На заводе, у отца твоего работал обалдуй, начальник гальванического цеха. Как его? На парковке гляжу: он, не он? Рассматривать не стал, много чести. Ты и его, что ль, пригласил? Говорили: вроде, разбогател. Я не слышал, чтобы он что-то из себя представлял. (Медведку) Так вот. Э-э …

Медведок.  Медведок – судэксперт.

Ким Кимыч. Подожди. (Смотрит в сторону парадного подъезда.) Это кто там? Он! Обалдуй этот Красномырдин...   Не хочу с ним здороваться. Кто он такой?! (Уходит с Медведком.)

 

II

 

Площадка у парадного подъезда.

Красномырдин, Калерика, Феликс.

На втором планшете, в беседке -  те же.

 

Красномырдин и Калерика выходят из парадного  подъезда и тут же останавливаются.

Красномырдин. Они все важные, на хромой козе не объедешь. И ты то же...

Калерика.  Что?

Красномырдин. Нос дери. Невесть с кем не знайся.

Калерика дует губы, дергает ногой... Изображает важную. 

Быстро подходит Феликс, жмет руку Красномырдину,  тот его крепко обнимает. Феликс высвобождается из объятий и целует руку у Калерики.

Феликс. Сударыня,  вы прекрасны!

Калерика. Мы приехали раньше всех. Папа говорит: сразу не пойдем, неприлично. Он стоял у заднего колеса, а я в машине слушала музыку Сен-Санса.

Феликс. Ну как же так! Мы тут ждем не дождемся всей командой (показывает на Георгия, дочь, Германа. Мужчины встают, кланяются). Позвольте представить. Слева-направо. Мой сын Георгий…

Красномырдин. Да, чего там. Сами перезнакомятся. (Берет Феликса под руку и ведет в сторону.) Знаешь, кого я встретил у тебя на парковке? (Калерике.) Иди альпийские горки посмотри. (Феликсу.) Учится в колледже по ландшафтной архитектуре.

Феликс. Одна пошла? Девушка. Как-то неудобно…

Красномырдин. Найдет. Так вот. Кого-кого? Того! Бурбона, фамилию запамятовал… С тобой только что стоял… У меня с ним такая была история, ты, наверно, не помнишь. С отцом твоим я душа в душу работал, по отдельным делам даже его коммерческим поверенным состоял ... Отец твой одно время ненадолго на повышение уходил, а Бурбона, как раз наоборот, сверху турнули и к нам. Всего четыре месяца генеральным был, а шороху наделал… Орет: "Я тебя под суд!" Комиссию по мне назначил... Жук! Отцу звонить будешь, передавай от меня привет и нижайшее почтение. Приятно было работать. Марк Андреевич - боец исключительный, ничего не боялся.

Феликс. Ты смотри как...

Красномырдин. Дело прошлое...  Глянь. (Показывает на лацкан своего пиджака, где прикреплен значок)

Феликс. Что это?

Красномырдин. Чтобы ты спросил. Кадетский знак. Я же в Суворовском  учился.

Феликс. Да?

Красномырдин. Московское суворовское, настоящее,  на Филях. Красные лампасы, парады, первые лица страны на трибуне...  Как положено.

Феликс. Блестит до сих пор.

Красномырдин. Я вчера асидолом начистил. Специально купил в военторге. Смотри. (отворачивает фалду пиджака). Тут под винт подкладывается погон - традиция. Написано «МсСВУ» и окантовка. Окантовка означает вице-сержант.

Уходят по дорожке вглубь сада. Красномырдин на ходу показывает этюды из жизни в СВУ.

 

III

 

Участок садового хозяйства.

Палыч, вахтер, садовник, Лопаткина. 

 

Палыч сидит на пожарном ящике и подглядывает за гостями. Время от времени к нему с пульта автопропускного контроля подходит вахтер.

Приходит садовник с тубусом подмышкой.

Садовник и вахтер в парадной спецодежде. Палыч одет так же, как и прежде.

Вахтер (садовнику). Вы видали, сколько охраны?! Какие машины?! В Швеции премьер страны по городу пешком ходит... 

Входит Лопаткина. 

Лопаткина (вахтеру). Все о возвышенном дискутируете?

Вахтер.  Не только же о кефире и квартплате. Должны быть и какие-то принципы

Лопаткина.  За что и за кого?!

Вахтер.  Не понимаю вас...  Не верите в принципы социальной справедливости?

Лопаткина.  Все высокие принципы, Януарий Андреевич, сходятся в конце концов по каком-нибудь бедолаге в поношенном пальто и стоптанных ботинках. (Садовнику.) Почему ваш помощник не переодет?

Садовник. И-и... Куртка затерялась, а другую подыскать не сообразили... Кто ж знал, что такие парады начнутся... 

Лопаткина. Закажите новый комплект! Вычтите у него из зарплаты!

Садовник. Понятно.

Лопаткина. Не выпускать его никуда дальше  техзоны. (Уходит.)

Вахтер.  Правильно ему! Еще и мало!

Садовник. Что, Палыч, разыщешь форму или нет?

Палыч. Откуда. Племяннику подарил.

Садовник. Зачем? А тут в чем работать?

Палыч. Думал, как бывалоча  на заводе...  Что ни надел, все сгодится...

Вахтер. Уволят субчика и правильно сделают.

Садовник. Чтоб без моего разрешения из техзоны ни ногой!

Палыч. Гость косяком пошел... Кто это?

Садовник.  Ким Кимыч, приятель отца Феликса. Когда-то по молодости был у Марка Борисовича первым замом. Потом уходил в министерство. Потом опять к нам вернулся, когда уже неразбериха пошла. Правда, чуть-чуть пробыл, перевели в руководство исправительной системой... Меня давеча признал,  поздоровался. По-человечески.

Палыч.  Больно уж строг.

Садовник.  Привык командовать. Сейчас коннозаводчик, а до первого своего снятия настоящим генералом был, в танковой отрасли. Литейку знает, как ать-два.

Палыч.  С хлыстом ходит.

Садовник.  Арапник.

Палыч.  Что?

Садовник.  Арапник называется. Говорят, был во Франции, хотел Феликсова отца проведать. Не принял.

Палыч.  Коли по ребрам – ого!

Садовник.  Зачем?

Палыч.  Арапником.

Вахтер.  Недолюбливал?

Садовник.  Кого?

Вахтер.  Этого, с арапником.

Садовник.  Просто два года никуда не выходит.

Палыч.  Вообще?

Садовник.  Совсем. Вилла – комнат не счесть, тридцать или сто. Он сам, новая жена, не мать Феликса, и три прислуги. Пространство огорожено, высокий забор.

Палыч.  В гольф играет?

Садовник.  Лужайка есть. За садом пляж, выходит прямо на море. Или у них там  на западном побережье морей  нет? Значит – сразу океан.

Палыч.  Океан – знатно. Какую-нибудь фрю взять и к нему подвалить. Пусти на пляж позагорать родных соотечественников необеспеченных… Мы – свои, проверенные...  Рванем, Афанасьич,  в бархатный сезон! Не заслужили, что ль? Тебя он знает. Не откажет. Верному оруженосцу… Января с собой возьмем. Я его подвергну всем буржуазным соблазнам.

Вахтер.  Прошу без фамильярностей. И называть меня по имени и отчеству.

Палыч.  Просю прощения, Януарий Лазаревич.

Вахтер.  Не Лазаревич, а Андреевич.

Палыч.  Ты гляди, как замаскировался…

Вахтер.  К вашему сведению, Януарий - польское имя.

Палыч.  Ты гляди, как замаскировался…

Садовник.  Внуки, Софья и Георгий, гостили у него в прошлом году. Девочка говорит: Лужайку перепахал. Купил две лошади. На одной ездит шагом или просто сидит в седле. На другой пашет, боронует. Затеял репу и маис сажать. Дескать, для пожилого возраста продукт полезный. Сам за сохой идет.

Вахтер. Толстовец.

Палыч. А чего он никуда не выходит?

Садовник. Переживает, что все не так пошло, как он хотел.

Палыч. Где не так пошло?

Садовник. Вообще. Феликса и других жуликами называет.

Вахтер. Сам первый наворовал.

Садовник. Так не считает. Тогдашнее – цветочки. Что гендиректор тогда мог украсть? Стройматериалы копеечные, какой-нибудь «зилок» полусписанный. Завод не украдешь, цех то же.

Вахтер. Украл же.

Садовник. Не украл. Никто покупать не хотел, хоть и стоило по нынешним меркам всего ничего...  Кому только не предлагали в долю войти. Богатеи нос воротят: если б ресторан или кафе, мы бы еще подумали… - тогда ж, знаете, какие моды были… Кое-как под мелкие частные займы, под долги по зарплате наскребли на половину акций… 

Вахтер. Народные деньги. На каждом шагу – обман!

Садовник. Народные деньги иначе в грязи бы затоптали. Как на сотне других заводов, которые, как упали, так и не воскресли потом никогда...  (Палычу.) Иди-ка сюда! (Передает тубус.) Возьми. Мариэтта Максимилиановна тебе передала, в подарок.  

Палыч. Что это? (Открывает тубус.) Подзорная труба. (Садится.) Уволит теперь?

Вахтер.  Чтобы не нарушал форму одежды.

Садовник. А может, не уволит.

Палыч. Что мне с ней делать? Лопаткиной отдать?

Вахтер.  Верните Алевтине Юрьевне.

Садовник. Подарили, значит пользуйся.

Палыч. С верхней галереи девок видно,  что на пляже обретаются...  А если еще приблизить...

Вахтер.  У него одно на уме.

Садовник. Убери, чтобы гости не увидели

 

IV

 

Там же.

Садовник, Палыч, вахтер, Герман, Каин, Софья.

На параллельном планшете Красномырдин и Медведок. По аллее и дорожкам прогуливаются первые гости.

 

Подошел Герман. 

Садовник.  Переодели тебя. А форму куда дел?

Герман.  В рюкзак сложил

Палыч.  Значит, теперь не будешь контр-адмиралом?

Герман.   Контр-адмирал – это у военных.

Палыч. А у вас кто самый высокий?

Герман. Капитан корабля.

Палыч. Ну, это мелочь. А выше?

Герман. Есть начальники департаментов по флотам. Наверно, министр есть.

Палыч. Министром – это запросто. Их тут, как собак нерезаных. Записаться не забудь. Будешь в очереди сразу за Георгием.

Вахтер. Не стыда, ни совести! Куда скатилась страна?! В тьму и невежество! От рождения, считай, своих чад в чины записывают!

Палыч. А этот, вепрь? Министром был?

Садовник. Ким Кимыч? Состоял в ранге министра.

Палыч. А этот? Заикуха? Смотри-смотри! Ногой в виадук залез, воду из туфли вытряхивает…

Садовник. Каин Леон Натанович. Не заикуха, он просто говорит так.

Палыч. Блеет, как козел.

Садовник. Вроде, нет. Олигарх и все. Он сам себе кабинет министров. Богаче его только Красномырдин.

Палыч. Давеча Красномырдин Феликсу что-то говорит-говорит и за пуговицу держит, глядь, и пуговицу открутил. Пуговица редкая, Феликс попросил поискать ее.

Вахтер. Где теперь найдешь. Гости затоптали. Ты смотрел на дорожке?

Палыч. Пропадет костюм, жалко. Пуговицы с ободками, специально были подобраны.

Вахтер. Новый купит. Что для него один костюм.

Садовник. Поищи везде, где они ходили.

Вахтер. Предупреждаю. Он неподобающе одет. В таком виде появляться в гостевой зоне нельзя.

Палыч. Во! Морячок пусть посмотрит. А, морячок? А Январь тебе покажет, где искать.

Вахтер. Я попрошу!

Садовник. Никто никуда не пойдет.

Вахтер. Ваш Красномырдин, скорей всего, эту пуговицу в карман себе положил. По воровской привычке.

Каин (вываливается из куста). Я, к-кажется, не туда попал. Чай пьете. К сожалению, не могу составить вам компанию. (Влазит опять в куст.)

На ближней дорожке появляется Красномырдин.

Палыч. Вон он. В руке что-то вертит. (Подкрадывается ближе к Красномырдину.)

По ближней дорожке от галереи к беседке идет Медведок с двумя стаканами красного сока.

Красномырдин. Попался!

Медведок. Не имел чести быть представленным… Медведок, судэксперт.

Красномырдин (забирая у Медведка один стакан). Я тебя помню. По делу моего тестя в Басманном суде тебя допрашивали. Молодцы! Такую капусту им втюрили! Сколько он тебе уплатил? Жадный был, как динозавр.

Медведок. Это наша коммерческая тайна.

Красномырдин. Его уже восемь месяцев нет.

Медведок. Примите мои искренние …

Красномырдин. …Поздравления. (Хохочет.) Он меня в черном теле держал. Я начальником цеха был. Представляешь! Зять министра! Страдал. Я тебе потом расскажу...

Медведок. Медведок, судэксперт. Могу представить рекомендации известных людей.

Подходит Лопаткина, тянет Медведка за рукав.

Лопаткина. Подожди с рекомендациями. Быстро идем на доклад к Мариэтте Максимилиановне. (Красномырдину.) Прошу извинить. Мы на работе.

Красномырдин, оставшись один, пробует сок, морщится, смотрит на свет. Выливает жидкость за куст, где сидит Палыч, и вешает стакан на сук.

Палыч возвращается к компании.

Вахтер. Ну, что? Пуговица?

Палыч (вытирает рукавом шею). Липкий, сахару много… Не разобрал. Может, и не пуговица.

Вбегает Софья. Делает всем книксен. Дает Палычу платок.

Софья (Герману). Ты здесь! Изволь на протокол, мама выходит!

Герман нехотя встает.

(Софья тянет его за руку.) Скорей, скорей! От же! (Уводит Германа.)

Садовник и вахтер рассаживаются удобнее, как в зрительном зале. Палыч, чтобы лучше видеть происходящее на аллее, забирается на решетку ограждения. Охранники  стряхивают его вниз, закручивают руки и сажают на пожарный ящик.

 

V

 

Аллея.

Мариэтта Максимилиановна, Феликс, Герман, Софья, Каин, гости, обслуживающий персонал.

 

Оркестр в галерее играет сигнал сбора, затем легкую музыку.

Охрана занимает свои места, все остальные собираются на аллее, Герман и Софья становятся в самом начале.

Мариэтта Максимилиановна в пышном белом праздничном платье идет вдоль аллеи. Рядом Феликс, позади Лопаткина. Мариэтта Максимилиановна раскланивается с каждым из гостей, отдельные мужчины целуют ей руку.

Мариэтта Максимилиановна посвящает каждому гостю несколько этикетных фраз из набора:

«Очень рада вас видеть у себя», «Вы сегодня один?», «Жаль, что вас не было на Дне предприятия», «Сегодня это все для вас», «Вы прекрасно выглядите», «Мы с вами сегодня вдоволь наговоримся», «Какая прекрасная диадема», «А где же Елизавета Карловна, нам ее будет не хватать». Гости отвечают аналогичными фразами и  любезностями: «Как у вас здесь мило», «Вы великолепно выглядите», «Это наша дочь, Верочка», «Почему вы никогда не приезжаете к нам» и т. п.  Феликс, который уже поздоровался и переговорил со всеми гостями, в основном молчит, улыбается и с цирковой легкостью манипулирует в руке тонкой резной тростью, которую он вынес для Ким Кимыча.

Мариэтта Максимилиановна проходит к Галерее и приглашает гостей за собой; гости скрываются в галерее.

На дорожке остаются только Герман и сестра. Из кустов появляется перепачканный в грязи Каин.

Каин. Я, к-кажется, не туда наступил и поскользнулся… (Показывает назад, за кусты)Там так мило: ручейки, водоспады… Извините, молодые люди, что потревожил… Не будете вы так милы, не подскажете, где я могу найти ванну для ополаскивания обуви или омовения собачек…(Герман и Софья несколько растеряны вопросом.) Или фонтанчик с косым стоком?  Или кювету среднего размера… На худой конец, подойдет бойлерный садовый кран для принудительного недозированного полива…

Софья галантно, как в мазурке, предлагает Каину руку и уводит его. Каин, чтобы не запачкать, касается ее руки мизинцем.

 

VI

 

Там же.

Мариэтта Максимилиановна, Красномырдин, Калерика, Герман.  

 

Из галереи выходит Мариэтта Максимилиановна  с Красномырдиным и Калерикой.

Красномырдин. Ты Колодяжного знала?

М.М (видит Германа). Хочу вам представить. Мой старший сын Герман.

Красномырдин. Сколько лет?

Герман. Двадцать один.

Красномырдин. Молодец! На тебя не похож.

М.М. Ну что вы!

Красномырдин. В галерее на ставнях  ручки плохо анодированы.

М.М. Не поняла вас?

Красномырдин. Электролит неправильно подобран. Поколупай надфилем – увидишь.

М.М. Я вас прошу, не надо ничего колупать.

Красномырдин (Герману). С Калерикой иди, поговори. Моя дочь. Про ландшафтный дизайн тебе расскажет. (Уводит Мариэтту Максимилиановну в сторону.) Ты Колодяжного знала? Я на него в суд подал. Знала, его все знали. Был при Феликсовом отце замом главного инженера. Мужик ненадежный, но бабник гиперболический. Ни одной молодой девки мимо не пропустит: или – чмок, или – шпок.

М.М. О, господи!

Красномырдин. Я и говорю: подлец. Судится со мной. Пока я с наследством тестя разбирался, он умыкнул под шумок вагонную партию «финов».

М.М. Кто такие?

Красномырдин. Подшипники. Фуфло. Я их, честно говоря, и сам позаимствовал, где плохо лежали. Не в том дело. Он же не у чужих, у своих тянет. Это знаешь, как называется? Он надеялся, не замечу. Я сразу засек.  Не отвертится, будет выучка со вздрючкой. Карась в мармеладе.

Уходят в галерею.

 

VII

 

Беседка.

Герман  и Калерика.

 

Герман и Калерика садятся в беседке друг напротив друга.

Герман подчеркнуто рассматривает девушку и молчит.

Калерика (стесняется). Не пепели меня глазом

Герман. Экскюз, мадемуазель. What trend in art iterests you most of all? (англ.)

[Какое направление в искусстве интересует вас больше всего?]

Калерика вдумывается и молчит.

Герман. Sind Sie Maler?  (нем.)

[Вы художник?]

Калерика вдумывается и молчит.

Герман. Ou est l'entrée du metro? Comment arriver a Notrdam de Pari? Je me suis egare, j'ai besoin d'aller a  port? (фр.) "Михаил Светлов"... Цигель, цигель... У!У!..

[Где вход в метро? Как пройти к Нотр Дам де Пари? Я заблудился, мне нужно в морской порт? ...]

Калерика вдумывается и молчит.

Герман (декламирует). Permitanme saludarles en nombre de nuestra barco! jNo passaran! Viva victoria! Donde esta el puerto? (исп.) Че-ге-ва-ра! Че-ге-ва-ра!

[Разрешите приветствовать вас от имени нашего теплохода. Они не пройдут! Да здравствует победа! Где находится порт? ...]

Калерика. Я в языках не очень.

Герман. Чего так?

Калерика. Я ими не интересуюсь.

Герман. А чем вы интересуетесь?

Калерика. Всем другим.

Герман. Чем именно?

Калерика. А, ничем.

Герман. Ну, чем-то все-таки интересуетесь.

Калерика. Ну, чем-то конечно. Вы были в клубе ZZ?

Герман. Я был в VV

Калерика. Такого не знаю. Где это?

Герман. Вверх по драйв-авеню, между Мисхором и Лакоруньей.

Калерика. Папа меня отпускал на молодежный отдых только в Анталию, давно, и два раза в Ниццу.

Герман. Как там в Ницце?

Калерика. В Анталии лучше

Герман. Чем?

Калерика. Лучше, есть куда пойти.

Герман. Не понял

Калерика. Не приставай

Герман. Мне велели с тобой говорить.

Калерика. Вот и говори нормально

Герман. Как?

Калерика. Смешное рассказывай… А еще я люблю, когда мне комплименты делают и дарят что-нибудь или робеют.

Герман театрально изображает робость. Ей нравится – смеется.

Герман. А почему у тебя имя такое?

Калерика. Чтобы ты спросил. Я родилась в Греции, когда мама была в отпуске. Нас никто не хотел брать, потому что не было страховки, а одна тетечка-медсестра взяла и все сама сделала. В честь нее папа меня назвал. Ударение правильное -  на предпоследнем слоге.

Герман. Калерика. Ка-лери-ка. Сокращенно: Кика.

Калерика. Кика!

Герман показывает фокус: кладет на стол орех, накрывает  чайной чашкой, делает пассы, приподнимает край чашки, вытаскивает орех и кладет в карман, делает еще пассы, поднимает чашку, показывает: ничего нет.

Калерика. В карман положил.

Герман. В какой?

Калерика. Вон в тот

Герман. Покажи пальчиком

Калерика. Это неприлично.

Герман шепчет ей на ухо; оба хохочут.

Калерика. У тебя какая машина?

Герман. А у тебя?

Калерика. «Рено» мне не нравится, я прошу папу купить мне кабриолет, как у Бейгельзимеров. Там крыша так интересно отодвигается, получается турбулентность, и будто по воздуху плывешь.

Герман. Мне тоже нравится кабриолет.

Сзади тихо подходит Мариэтта Максимилиановна и, не доходя, останавливается. Герман ее видит.

Герман. Мама обещала, что купит мне точно такой перед новым учебным годом. На каникулы в Европу я поеду на нем. В сухопутный круиз: Лонжюмо, Амстердам, Париж, Сорренто, Ницца, Пальма де Майорка …

Калерика (вздыхает). Я была только в Ницце.

Герман. Как там в Ницце? Вы любовались средневековыми готическими соборами, обошли все музеи, приняли участие в жюри кинофестиваля?

Калерика. В гостинице три дня не было воды. Представляешь. В люксе. А когда были потом в Майнце, окна номера выходили на речку, там что-то постоянно скрипело и бухало...

Герман.  Майнц...  Это ж Рейн?

Калерика. Да.

Герман.  Там же везде по берегам средневековые замки!

Калерика. Ну, да.

Герман.  Вы на теплоходе плыли?

Калерика.  На поезде, в Баден.

Герман. А что ты там делала?

Калерика. На языковых курсах была. А еще отдыхала. Он ихней курортной зоной считается.

Герман. Хорошо?

Калерика (морщится). А-а!   

Герман (кладет на стол орех). А вот он! Золотой орех!
Шепчет Калерике на ухо; оба хохочут.

Калерика. Где вы учитесь?

Герман. Я учусь  в секретном учебном заведении, но мама с этого года желает меня рассекретить и поместить для продолжения образования  или в Оксфорд или в Сорбонну. (Поворачивается к Мариэтте Максимилиановне.) Не правда ли, maman.

М.М. Беседуете…

Герман. О Франции и Германии, которые, как оказалось,  и она и я объездили вдоль и поперек... О Генрихе Гейне. Калерика очень любит его поэзию, читает в первоисточнике… О тенденциях западно-европейского театра. Где новые Гете и Шиллеры?! Нет ни одного Шиллера, вы представляете, maman… А эта выставка картин позднего Дюрера в Майнце! Калерика посетила ее шесть раз, она просто без ума от немецких художников раннего, среднего, позднего и очень позднего ренессанса...

М.М (обращаясь к Калерике). Vous avez un gout sur. (фр.) [У вас хороший вкус.]

Калерика вдумывается и молчит.

Ich kenne, die gute Kollektion der malerischen Arbeiten Durer in Dresden. (нем.) [Я знаю, хорошая коллекция  живописных работ Дюрера в Дрездене.]

Калерика. Ихь бин… Ихь зее картина … дас бильд фром Дюрер им музеум Дрезден …

Герман. Entschuldigen Sie, bitte. Die Ausstellung Durer war wirklich in Drezden. (нем.)

[Извините, пожалуйста. Выставка Дюрера была, действительно, в Дрездене.]

М.М (обращаясь к Калерике). Gingen Sie in die Drezden-Bildergalerie? Dort existieren die schonen Werke der alten Meister. Kennen Sie die flamische und hollandische Malerei? (нем.)

[Вы ходили в Дрезденскую картинную галерею? Там есть прекрасные работы старых мастеров. Вы знакомы с фламандской и голландской живописью?]

Калерика вдумывается и молчит.

Герман. Sie weiss alles. (нем.) Но больше она увлекается Гейне. O, Heine, grosse Heinrich Heine!  Loreray!

”… Die Luft ist kuhl und es ist dunkelt,

Und ruhig fliesst der Rhien;

Der Gipfel des Berges funkelt

Im Abendsonnenschein.

...

Sie kammt es mit goldenem Kamme

Und singt ein Lied dabei;

Das hat eine wundersamme,

Gewaltige Melodei. …”

[Она знает все. ...  О, Гейне, великий Гейне! Лорелея! «… Воздух чист и прохладен, и тихо плывет Рейн. Вершина горы искрится в вечернем солнечном свете. ...  Она причесывается золотым гребнем и поет при этом песню. Это головокружительная, покоряющая мелодия … »]

М.М. Чешский акцент. Я  тебе шесть лет оплачивала спецшколу школу с иностранными языками…

Герман. Sehr bedauerlich, die Frau.(нем.) [Очень жаль, госпожа.] Но в моем месте обитания нет такой школы.

Мариэтта Максимилиановна  проводит рукой по его волосам, уходит к гостям.

Калерика. Фу, напугалась. Ты меня выручил.

Герман. Не бойтесь, графиня, я – доблестный рыцарь Айвенго, я не дам вас в обиду. (Накрывает конфетку чайной кружкой, делает пассы. Поднимает кружку, показывает: конфетка. Протягивает конфетку Калерике.) Дарю!

Смеются.

Герман. Анекдот. Кругосветный круиз, который уже день пути, вокруг - вода. Новый русский спрашивает капитана: «Кэп, далеко до земли?» - «Восемь миль, сэр» - «В какую сторону?» - «По вертикали»

Калерика. «По вертикали»!

Смеются.

Калерика. Ты в клубе ZZ в субботу будешь?

Герман. Надо у мамы спросить

Калерика. Я всегда сижу за девятнадцатым столиком.

Герман. В компании розовощеких юнцов, приехавших на «Бентли»?

Калерика(вздыхает). А-а-ах… Папа мне не разрешает.  Только с Дороти, она была у меня гувернанткой, и с охранником, он мой двоюродный брат.

Герман (окликает оглянувшуюся на них Мариэтту Максимилиановну). Мама, я поеду в эту субботу в клуб ZZ?

Мариэтта Максимилиановна не отвечает.

(Калерике.) Впрочем, Версачи и компания еще не дошили мой выходной костюм.

Мариэтта Максимилиановна подходит к ним.

Герман шепчет на ухо Калерике; оба заразительно хохочут.

М.М. (Калерике). Мы на некоторое время покинем вас.

Герман (идет за Мариэттой Максимилиановной, оборачивается к Калерике). Калерика, я найду тебя на любом конце земли, за любым столиком…

М.М. Не переигрывай. Я бы на твоем месте пока не увлекалась, а больше приглядывалась и прислушивалась.

 

VIII

 

Беседка.

Софья, Чубайс, Герман, Ротманов, Медведок, Леопольд, Феликс.  

 

Софья и Чубайс занимают места в беседке, исполняя протокольные обязанности членов семьи. 

Софья. А где Леопольд? Георгий, ты его не видел?

Чубайс. Сегодня не видел.

Софья. Как твоя учеба, Георгий?

Чубайс. Не приставай.

Софья. Se tenez dans les cadres, le monsieur (фр.) [Держите себя в рамках, сударь.]

Чубайс. Ne construis pas de lui-mкme la princesse (фр.)  [Не строй из себя принцессу.]

Софья (видит вдалеке Ротманова; зовет его). Юра! Юра, я разрешаю вам с Медведком подойти к нам, если вы отыщите Леопольда.

Чубайс. Наверно, опять в маминой библиотеке сидит.

Из галереи в сопровождении Лопаткиной выходит Герман. Лопаткина останавливается и следит, чтобы Герман прошел в беседку.

Герман садится рядом с Софьей.

Софья. Герман, расскажи какую-нибудь забавную морскую историю.

Герман. Морские истории выглядят забавными лишь среди своих, мореманов. Другим они неинтересны.

Подходят Ротманов, Медведок и Леопольд.   

Ротманов (показывает на Леопольда.). Вот, голубчик, собственной персоной. Ваше задание, Софья Феликсовна, выполнено.

Софья. Присоединяйтесь к нам. Мы ведем разговор о путешествиях. Кто из вас где-либо недавно побывал?

Медведок. Наконец-то сподобился на отпуск в Египте.

Чубайс. Там все были.

Софья.  А я не была. Мама не пускает, потому что там постоянно автомобильные аварии. (Медведку.) Очень интересно. Расскажите.

Медведок. Ничего особенного. Жара. Программа так себе. Повозили туда-сюда  на автобусах. Пирамиды, наверно, действительно, чудо... Если бы утром, одному, все обойти и потрогать...

Чубайс. Надо было брать эксклюзивный тур 

Софья.  Георгий, расскажи ты.

Чубайс. Не хочу.

Медведок. Высота пирамид не впечатлила. Я воображал, что это нечто абсолютно монументальное. Отнюдь. Издалека они маленькие, и вблизи не такие уж огромные.

Чубайс. Да, метров сто пятьдесят. Замусорено везде... Арабов, наверно, как мух - пристают с разной сувенирной чепухой?

Медведок. Один взял у нас фотокамеру, будто сфотографировать всех вместе, и спрятал в своем балдахине. Говорит: за услугу 10 долларов; мы: нет, нет...  И - пошел по своему маршруту...  Мы опупели... Он уже далеко... Несемся за ним... Он столько дифирамбов за минуту выслушал...

Леопольд. Вы не совсем точны. То, что вы имеете в виду, называется не "дифирамбы", а "филиппики".

Ротманов. Да ты что?! 

Феликс (от центрального входа). Господа! (Поднимает вверх руку.) Господа!

Все поворачиваются к нему. Феликс показывает, чтобы чужие ушли.

Ротманов и Медведок берут под руки Леопольда и быстро уходят.

 

IX

 

Площадка у парадного подъезда.

Феликс, министр, жена министра, Эвелина, Мариэтта Максимилиановна, Медведок, Красномырдин.

 

Охрана раздвигает пространство. На аллее появляются: министр под руку с женой; рядом идет дочь; со стороны дочери, опережая всех на  полшага, Феликс, размахивающий руками и как бы предлагающий обратить внимание на все вокруг – природу, сооружения, декоративное оформление.

 

Феликс.  Какое наслаждение принимать вас в нашей скромной обители

Министр. Красиво у вас здесь...

Феликс.  Я очень рад. (Целует руку жене министра.)

Министр. С супругой вы знакомы. Позвольте представить вам мою дочь Эвелину.

Жена министра. Феликс Маркович  видел ее еще ребенком

Феликс.  Я уже тогда знал, что она так божественно расцветет. (Целует руку Эвелине.)

Жена министра. А где ваша супруга? Горю желанием поскорее с нею познакомиться

Феликс.  К сожалению, она... Мы вас ждали несколько раньше... Все разбрелись, и она и дети...

Министр. Я приношу извинения...

Феликс.  Что вы, что вы. Все поправимо...  Ах, вот, кстати, супруга...

Министр (жмет руку Мариэтте Максимилиановне). Прошу прощения за невольное опоздание. Я сегодня не один. Организовать торжественный выезд сразу двух дам – событие похлеще саммита.

Жена министра. Чрезвычайно рада познакомиться с вами. Наши мужья давние приятели. Мне хотелось, чтобы мы с вами ближе узнали друг друга и стали чаще видеться.

Министр (оглядывается по сторонам, обращает внимание на стоящего на вытяжку Медведка, подает ему руку). Здравствуйте.

Медведок.  Медведок, судэксперт

Вдалеке громко говорит и смеется Красномырдин.

Жена министра. Кажется,  Красномырдин... 

М.М. Он старый сотрудник головного предприятия концерна, приятель отца Феликса Марковича 

Жена министра. Я слышала, по последнему рейтингу самых богатых предпринимателей он вошел в какую-то престижную группу или номинацию...

Министр. Однако, Лиза!

Жена министра. А вот собственной персоной...

Красномырдин, не обращая внимания на гостей, подходит к Феликсу.

Красномырдин. Феля!

Жена министра. Господин Красномырдин, приятно видеть вас...

Красномырдин. Пардон, пардон. Не заметил, раскаиваюсь, низкий поклон. Феля!

Феликс изображает своим видом недоумение.

Красномырдин. Понял! Виноват, исправлюсь. (Министру и жене.) Я потом подойду. (Кричит Медведку.) Медок, не уходи, я иду.

Жена министра. Большинство этих новоиспеченных нуворишей чрезвычайно развязны

Министр. Он не столь груб, сколь забавен.

Феликс.  Извините за небольшую накладку. Обещаю: он больше к вам не подойдет.

Жена министра. Нет, нет! Ни в коем случае не ограничивайте. Если этот человек вхож в ваш дом, я думаю, он не способен на что-либо предосудительное. Тем более, он, видимо,  не один.

М.М. Он и меня сегодня заговорил. Рассказал об экспортных поставках, об арбитражных спорах...

Феликс. Он сегодня без супруги. С ним его взрослая дочь.

Министр. У него, кажется, крупный контракт куда-то на Ближний Восток сорвался.

Жена министра. Мы же договорились!

Министр. Да, да, дорогая. Ни слова о работе. Извините.

Министр (замечает выглядывающего из-за куста Палыча, делает шаг к нему, подает руку). Здравствуйте.

М.М. Сегодня совсем не жарко. Мы ожидали под тридцать. Пойдемте, я покажу вам свою оранжерею. По второму разу расцвели бегонии...  

Феликс (заметив, что Эвелина несколько обособилась и что-то рассматривает, мягко берет ее под руку и обращается к министру и жене министра). Позвольте похитить у вас Эвелину. (Уводит ее.)

 

X

 

Беседка.

Софья, Чубайс, Герман, Феликс, Эвелина, Калерика.

На параллельном планшете Ротманов, Медведок и Леопольд.    

 

Софья. Герман, а на Черном море случаются большие штормы, которые переворачивают корабли?

Герман. Корабли разные бывают; те, что с малым водоизмещением, буксиры, катера, тральщики, могут перевернуться.

Софья. В Предвикторианскую эпоху Великобритания все еще считалась королевой морей. Интересно, как выглядели каюты для бизнес-класса. Были уже, наверно, суда на несколько сотен человек.  Имелись ли  особые палубы для пассажиров, рестораны, игровые залы, специально оборудованные каюты? Скажем, был ли душ, ванна? Светские дамы должны были где-то наряжаться – значит, могла быть зеркальная зала или гримерная?

Чубайс. Не выдумывай. Куда столько светских дам могли в то время плыть?

Герман. Возможно, были даже развлекательные плаванья, вроде дальних  круизов.

Чубайс. Круизы?! Nonsens. На корабле с полусотней пьяных матросов. И дюжиной офицеров, чтобы охранять от матросов.

Герман. Да  нет. Пассажирское мореплавание было уже хорошо развито.

На заднем плане кому-то представляется судэксперт: Медведок. Медведок, судэксперт. Могу предоставить рекомендации известных людей

Чубайс. Пассажирское мореплавание в новое время… Что-то изучали… Но конкистадоры, их жены, дочери – это не совсем светские дамы. Это – те же солдаты.

Софья. Вы меня не слушаете! Я говорю о Предвикторианской и начале Викторианской эпох Англии, а не о Елизаветинской, и тем более не периоде правления Йорков и Ланкастеров. О Викторианской! Ее начало от Колумба и конкистадоров отделяют более трех столетий.

Подходят Феликс и Эвелина.

Феликс. Научные дискуссии… Позвольте познакомить. Эвелина. Недавно вернулась из-за границы и, несомненно, все знает о Викторианской эпохе. (Представляет по очереди своих.) Дочь, Софья.

Софья. Бонжур, мадам.

Эвелина. Бонжур.

Феликс. Сын, Георгий.

Чубайс (встает, кланяется). Очень приятно.

На заднем плане: Медведок. Медведок, судэксперт

Феликс (показывает на Германа). И-и …

Герман (встает). Медведок, судэксперт, то есть Герман, сын Мариэтты Максимилиановны

Подходит Красномырдин.

Красномырдин. Феля, хохма! Расскажу, не поверишь (Увлекает Феликса за собой.)

Софья (Эвелине). Вы давно вернулись из-за границы?

Эвелина. Около двух недель назад.

Софья. Этим летом, говорят, в Италии и Греции очень жарко.

Эвелина. Да, я тоже слышала.

Софья. Мы с мамой были там в конце апреля. Жару ничто не предвещало. Даже случался два или три раза небольшой дождь.

Эвелина. Погода в Европе иногда бывает неисповедима. У вас до меня шел занимательный разговор? Викторианская эпоха?

Софья. Георгий считает, это самые красивые времена Старой Англии. Не находите?

На дорожке появляется Калерика, вглядывается в сидящих. Заметив Германа, быстро подходит.

Калерика (Герману, не обращая внимания на других). Ах, вот ты где? Я тебя везде ищу (Тянет его за руку.) Пойдем, что покажу (Убегают.)

Эвелина. «Что покажу» - оригинально

Софья. Как будто к вечеру стало прохладней. (Привстает и вглядывается вглубь сада.) Кажется, Леопольда голос… И они… Юра Ротманов и судэксперт постоянно над ним подшучивают. Пойду его заберу сюда. (Уходит.)

Справа, на заднем плане, напротив статуи сидящего Вольтера в задумчивости стоит Леопольд. Мимо проходят Ротманов и Медведок; переглянувшись, они хватают с двух сторон Леопольда, поднимают, сажают на колени Вольтеру и быстро уходят.

Подходит Феликс с тростью в руках. За ним следует официант с подносом.

Феликс. Перезнакомились...  А где народ? Я ожидал застать бурную дискуссию о судьбах современной цивилизации...

Эвелина. Почти что кружок Бернарда Шоу времен Фабианского клуба?

Феликс. Прекрасный прецедент. А чем мы хуже? Георгий, мне кажется, здесь недостает коктейля и фруктов.

Чубайс встает и переносит с подноса на стол бокалы с коктейлем и вазу с фруктами.
Официант уходит

Эвелина, вам презент! (Протягивает красивую яркую безделушку.) Брошь из коллекции Елены Троянской, найденная при раскопках Трои. Подарил один знакомый еврей археолог.

Эвелина (шутливо).  Уж не сам ли знаменитый Шлиман?

Феликс. Точно. (Внимательно разглядывает свои туфли, затем, вращая трость, уходит в галерею.)   

 

XI

 

Там же.

Чубайс и Эвелина. 

 

Эвелина. Значит, Георгий, вы увлекаетесь викторианской Англией? Что же именно вас в ней привлекает?

Чубайс (неуверенно). Шекспир…

Эвелина. Современниками королевы Виктории были Диккенс, Гоголь, Шоу, Толстой. Вы полагаете, кто-то из них был лично знаком с Шекспиром?

Чубайс. Я хотел сказать в том смысле, что…

Эвелина. Как вы относитесь к историческим драмам Шекспира?

Чубайс. К историческим драмам?

Эвелина. Начните с его "исторических хроник". Они легко запоминаются. Не правда ли?  Почти точно в порядке номеров: «Ричард II», «Ричард III»; далее номера продолжает Генрихиана:  «Генрих IV», «Генрих V», «ГенрихVI», «Генрих VIII»...  «Генриха VII» нет, зато по два самостоятельных варианта «Генриха IV» и «ГенрихаVI»...

Чубайс. Я видел «Гамлета» и «Много шума из ничего».

Эвелина. Где вы смотрели спектакли? В Москве, Лондоне, Берлине? Или сейчас специально для новых аристократов театры приезжают в места их главного интеллектуального средоточения: Анталию, Хургаду, Шарманшейх?

Чубайс. Нам мама не разрешает брать туда путевки. Мы с сестрой два года отдыхали у дедушки на вилле в Сен-де-Ви. Там не очень скучно.

Эвелина. У Мариэтты Максимилиановны хороший вкус

Чубайс. Да, у мамы хороший вкус.

Эвелина. Vous avez des parents sympathigues. (фр.) [У вас симпитичные родители.]

Чубайс. Merci! [Спасибо!]

Эвелина. Так, где же вы приобщались искусству Шекспира?

Чубайс. Нас из школы в субботу всем классом водили... Надо было по программе, по иностранной литературе. Мне понравилось.

Эвелина. Кто исполнял главные роли?

Чубайс. Когда были с мамой в Санкт-Петербурге, там тоже ходили, кажется, на «Гамлета». Мне еще больше понравилось.

Эвелина. Чья постановка? БДТ? Малого драматического? Ленсовета?

Чубайс. Был немецкий какой-то театр. Не запомнил. Постановка… Бергмана?.. Брехта?..

Эвелина. Брехта?!. Вам повезло. Мало кто из ныне живущих современников видел постановки самого Бертольда Брехта. Вы учитесь в МГИМО?

Чубайс. Я перевелся в другой вуз.

Эвелина. Какой, если не секрет?

Чубайс. Совсем простой. Мне здесь больше нравится.

Эвелина. Из МГИМО?!… Чем вы это объясните: природной скромностью или специфическим умственным складом новых аристократов?

Чубайс. Мы не новые русские?

Эвелина. Интересно?!…

Чубайс. Мой дедушка был генеральным директором большого государственного  производственного объединения. Мы не подделывали фальшивые авизо и не спекулировали контрабандой.

Эвелина. Как кто-то сказал, у  каждого богатства свой уголовный кодекс и уголовный процесс. Вы, видимо, не все знаете.

Чубайс. Просто папа талантливый менеджер...

Эвелина. Мне недавно один удачливый молодой чиновник из папиного министерства выдал премудрость: «В провинциальных, каких-нибудь Пензенских  или Саранских,  ресторанах певцы поют не хуже, чем столичные знаменитости, так называемые "звезды",  из числа отпрысков влиятельных или богатых родителей, жен именитых мужей, мужей именитых жен...  Но!.. Но как бы им ни хотелось попасть из глубинки на большую эстраду, они так и останутся  в своих кафешках и ресторанах до конца жизни». А теперь подумайте и аппроксимируйте это на себя.

Чубайс. Зачем?

Эвелина. Вы не поняли, о чем я сказала?

Чубайс. Почему…

Эвелина. А вы хотели бы, как миллиардер Онасис, быть мужем самых известных и ярких женщин мира?

Чубайс. Каких именно?

Эвелина. Его женами были: знаменитая оперная певица Мария Калласс и вдова американского президента Жаклин Кеннеди.

Чубайс. Нам в МГИМО говорили, что она была очень несдержана в поведении.

Эвелина. Кто?

Чубайс. Жаклин Кеннеди.

Эвелина. Ну, так что ж. Великие люди всегда экзальтированны и требуют некоторого снисхождения. У вас есть яхта, Георгий?

Чубайс. У меня нет яхты.

Эвелина. Как?! У вас нет яхты?! Такой завидный жених и не имеет собственной яхты. Немедленно позвоните на верфь и распорядитесь, чтобы начали строительство.

Чубайс. Мама против приобретения яхты. Она говорит, что проживание в герцогских замках, а равно содержание собак, коней, яхт требует многолетней семейной традиции. В противном случае это только усложнит жизнь и не доставит удовольствия.

Эвелина. Даже так?! Ваша мама мудрая женщина

Чубайс. У дедушки на вилле в Сен-де-Ви есть кони и прогулочный катер.

Эвелина. И вы являетесь наследником старого дона?

Чубайс. Я и сестра Софья.

Эвелина. А ваш  брат?

Чубайс (неуверенно). И он… тоже...  Как мама скажет.

Эвелина. Вы могли бы, как князь Мятлев, увезти Лавидию Ладимирскую…

Чубайс. В этом нет сегодня необходимости. Вы в это сами не верите.

Эвелина. Правильно. Не верю. Но не потому, что нет необходимости. Впрочем, и поэтому тоже. Пойдите принесите мне какой-нибудь некрепкий коктейль. Лучше так: вермут - мартини или кампари, и чуть-чуть бордо, например,  Шато Гранжнев… И - только содовая, никаких соков и пахнущих сиропов. Можно бросить еще два кусочка рафинада, не перемешивая. Да, и бокал возьмите не длинный, а круглый, чтобы дольше удерживал прохладу. Запомнили? Повторите.

Чубайс. Мартини, кампари, бордо Шато Гранжнев…

Эвелина. Идете же, идите.

 

XII

 

Аллея.

Леопольд, Феликс, Софья, Садовник, Палыч.

 

Леопольд, восседающий на коленях Мыслителя,  делает очередную попытку слезть с памятника, но, не нащупав ногой опоры, возвращается на первоначальное место. Сидит в раздумье, шевеля губами.

Феликс, проходя мимо, замечает Леопольда. Останавливается, некоторое время заинтересованно разглядывает и уходит. 

Прибегает Софья. При виде Софьи Леопольд пытается еще раз слезть, но это у него не получается.

Софья. Сидите, не шевелитесь. Я сейчас… (Убегает.)

Софья возвращается с садовником и Палычем. Те подставляют скамейку,  снимают Леопольда с колен Вольтера и ставят на садовую тумбу

Софья. Леопольд, зачем вы туда залезли?

Леопольд. Я не залазил.

Софья. Леопольд, но все же видели!

Леопольд пытается неуклюже слезть с тумбы. Софья делает знак садовнику и Палычу; они снимают его с тумбы

 

XIII

 

Садовая скамейка.

Герман, Калерика, Красномырдин, Феликс.    

 

Калерика.  Я тайны разные люблю.

Герман.  Какие,

Калерика.  Старинные. Про лесных чародеев, шорохи, голоса.

Герман.  Не бывает.

Калерика.  Бывает. В мещерских деревнях, где папина мама живет,  постоянно случаи случаются. Заметит лесовик в лесу человека и обязательно подшутит над ним – закружит по лесу, выведет на обратную дорогу. А если девушка встретилась, он старается особо. Кружит, кружит, голоса обманные подает.

Герман.  Почему?

Калерика.  Чтобы девушка устала,  и потом ее к себе затащить и сделать своей женой.

Герман.  Да ты что?!

Калерика.  Да. А бывает... Стоит дом в лесу, с огорожей, подворьем. Окна широкие, стены резные. Внутри избы светло. У окна за столом, покрытым белой скатертью,  сидит большая семья – старики, парни, девицы – и пьют из самовара чай. Подходишь к воротам – ворота сами растворяются, подходишь к избе – двери сами отходят настежь, взойдешь в избу – в избе никого. И будто чей-то голос завораживает, затягивает: "Останься здесь, останься здесь". Человек пугается, бежит оттуда. А оглянется со двора: у окошка сидит вся семья – чай пьют и разговор ведут. Вот... Моя бабушка вышла замуж тайно, дедушка увез ее зимой на санях в другую деревню, и там они обвенчались...

Красномырдин (подкрадывается сзади). Бум! О чем говорите?

Калерика.  Ни о чем! Напугал!

Красномырдин (увидел Медведка). Медок! Постой! (Уходит за Медведком.)

Герман.  Отец строгий?

Калерика.  Папа любит справедливость и чтобы никто никого не обижал. Когда он накапливал капитал,  ему никто не помогал. Он вынужден был все один делать, чтобы завод не закрылся и чужие люди не завладели. Он заработал акции и все отдал.

Герман.  Кому?

Калерика.  Людям. Из-за того, что он честный, на него было четыре покушения.

Феликс, услышав о покушении,  останавливается, слушает.

Герман.  Он был ранен?

Калерика.  Ангел-хранитель его уберег.

Герман.  А где покушались, возле дома?

Калерика.  Нет.

Герман. В офисе?

Калерика.  Везде. В автомобиле что-нибудь портили, взрывы разные устраивали. В детстве это представлялось романтично. Я мечтала оказаться там...

Герман (перебивая, декламирует).  С заранее подготовленной позиции по автомобилю Мерседес-Бенц был открыт шквальный огонь из современного автоматического оружия... В миг все смешалось... Пламя, дым, перевернутый автомобиль охраны, звуки клаксонов... Бегут с носилками минчаэсники...  В кювете лежит на боку автобус с перепуганными туристами из Европы, приехавшими посмотреть достопримечательности Мытищ... Пикируют "Мессершмидты": ву-у-у-у!.. ву-у-у-у!.. Мерседес папы, вырвавшись из смертельного капкана, стремительно уходит по автостраде в сторону столицы...

Феликс незамеченный удаляется.

(Тихо.) В сером, загустевшем от дыма небе, тонко звенят последние трассирующие пули... Их сполохи, как дальняя, прошедшая стороной гроза... 

Калерика.  Папа говорит, что все не так красиво, как показывают по телевизору.

 

XIV

 

Аллея и дорожки.

Феликс, Палыч, Ким Кимыч, Каин, Медведок, гости.

 

Феликс прогуливается среди гостей и проверяет работу служб.

Слуга подносит на подпись служебные бумаги, Феликс подписывает.

 

На заднем плане Ким Кимыч, Каин, Медведок, другие. Слышны отдельные реплики.

Ким Кимыч (Каину). Покачаетесь на киче!

Каин. Помилуйте, Ким Кимыч, чем же на это раз не угодил?!

Медведок.  Медведок,  судэксперт, могу представить рекомендации известных людей.

 

Палыч из-за кустов подглядывает за гостями в подзорную трубу, хихикает и притопывает ногами. Феликс встает перед объективом. Палыч садится на землю. Феликс забирает трубу, идет по дорожке и рассматривает через  нее верхние контуры ограждений.

Феликс (напевает). "Снайперы, снайперы, снайперы-уяйперы... "

Медведок (очередному гостю).  Медведок, судэксперт, могу представить рекомендации известных людей.

Ким Кимыч (замечает в кустах Палыча). Смирно! Кто такой?! Фамилия?! Отвечать по артикулу! Шпионишь, Искариот?!

Палыч встает навытяжку.

Феликс (берет Ким Кимыча под руку). Простим ему это маленькое прегрешение. (Отдает Палычу трубу. Ким Кимычу.) Если конезавод привести...  в некоторое запустение, он бы стоил гораздо меньше...

Ким Кимыч.  А зачем он тогда нужен?

Феликс.  Да, да...

Ким Кимыч.  уходит.

(Напевает.) "Снайперы, снайперы, снайперы-уяйперы... " (Подносит палец ко лбу.) Цок! Осечка. (Оглядывается. Кричит.) Почему вся охрана в одном месте?! (Уходит.)

 

XV

 

Там же.

Палыч, садовник, Ким Кимыч, Каин, Мариэтта Максимилиановна, Эвелина, Чубайс, Герман, Калерика, гости.

.

 

Палыч крадется за сцену и сталкивается с садовником, который несет лестницу

Садовник. Где ты болтаешься?! Фонарь на дорожке не светит!

Подходят к одному из фонарей, снимают колпак, садятся на дорожку и начинают развинчивать

Палыч (вытирает лоб). О-о-хушки! Ты понял?!

Садовник. Залетел таки, лоботряс.

Палыч. Обмер!.. Все, конец пришел!..  Ты видал, какая у него за воротами охрана. Мордовороты! Лбы дубленые! Думаю, донесу свое бренное тело сегодня до дома или нет...  Не жди меня,  моя залетка! Феликсу Марковичу спасибо,  не побоялся вступиться...

Садовник. Ты чего несешь?! Феликс старше его по должности.

Палыч. Может оно и так,  да генерал уж больно свиреп.

Надевают колпак на фонарь, уходят.

По дорожке проходят Ким Кимыч и Каин.

Ким Кимыч. А это как?! Меня, промышленного министра, направить на исправительные заведения?!

По одной из дорожек прогуливаются Мариэтта Максимилиановна и Эвелина, разговаривая по-французски о культурных достопримечательностях Франции и Италии. За ними неотступно следует Чубайс. Уходят в галерею.

Герман и Калерика, держась за руки, идут по алле.

Калерика (останавливаясь). Слышишь?

Герман.  Ничего не слышу

Калерика.  Шипит?

Герман (вслушиваясь).  Не слышу

Калерика. Вон тот водоспад... или фонтан...   Подожди

Калерика перелазит через декоративные кусты и возится в фонтане. Герман ожидает ее на дорожке.

Герман.  Кика!

Калерика. Сейчас! (Подходит к кустам с той стороны; в руках деталь.) Вот.

Герман.  Что это?

Калерика.  Железка одна... Была прикручена неправильно, проходу воды мешала. (Выбрасывает деталь.)

Герман подает ей руку, Калерика перелазит обратно на дорожку.

Калерика. Бежим?!

Герман.  Куда?

Калерика.  Просто так!

Герман.  В Зурбаган - город голубой мечты писателя Грина?

Калерика.  В Зурбаган!

С хохотом убегают.

 

Негромкий пиротехнический выстрел, пауза, лопающийся разрыв ракеты, озаряющий все вокруг ярким светом.

Салют.

Затемнение.

 

Занавес.

 

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

 

Комнаты, коридоры, холл особняка.

 

I

 

Кабинет Мариэтты Максимилиановны.

Мариэтта Максимилиановна, Феликс, Лопаткина, Наташа.  

 

Феликс. На промышленной выставке встретил Сокольникова. Перебросились несколькими фразами

М.М. Как его самочувствие?

Феликс. Как его самочувствие не знаю, но по Эвелине нам, похоже, дадут отлуп

М.М. Фу, какое слово!

Феликс. Извиняюсь, "категорический отказ"

М.М. Он так и сказал?

Феликс. Он так не сказал… Он вообще ничего не сказал, когда должен был сказать

М.М. Это надо обдумать

Входят с кипой деловых папок Лопаткина и Наташа; начинают раскладывать их по полкам.

Феликс (кивает на папки).  Это не про мою душу?

Лопаткина. Отчеты ревизионной комиссии.

М.М. Не про твою.

Феликс уходит. 

М.М. Алевтина Юрьевна, оставьте пока свои дела. На чем прошлый раз остановились?

Лопаткина (вполголоса, периодически оглядываясь на Наташу, которая продолжает раскладывать папки). ...  У Ким Кимыча тоже связи огромные, правда, со всеми переругался.  Людмила Красномырдина. Может оказаться очень полезной. На рауты не выезжает, но мы насчитали, по меньшей мере,  человек двенадцать-пятнадцать крупных чиновников ключевых министерств, которых она знает еще с детства или это такие, которые своим продвижением обязаны ее отцу... Следующее. Сохранение чистого реноме. Если мы решаем немедленно приступить к активным действиям, Феликса Марковича надо официально отдалить от управления концерном.

М.М. Наташа, иди по своим делам

Наташа уходит

Лопаткина. Грядут налоговые проверки. Мало ли что обнаружат. Нельзя чтобы сейчас его имя трепали. Предлагаю отправить его в творческий отпуск для продолжения работы над диссертацией.

М.М. Не помню... Он в институте хорошо учился?

Лопаткина.  Наверно, считался способным. Раз оставляли в аспирантуре.

М.М. Аспирантура – не показатель способностей и ума. Куда чаще это демонстрация возможностей родителей и фамильного клана.

Лопаткина. Какая нам разница

М.М. Но там была тема, совсем не связанная с его сегодняшней деятельностью

Лопаткина.  Немного подправим. Была скульптура и живопись европейского модерна, станет что-нибудь наподобие "Эргономика и дизайн современных заводов и фабрик", это не проблема. Необходимые документы я пробью; заключения ученого совета и прочее – все будет чисто...

М.М. Что в саду с фонарями случилось? Колпаки куда подевались?

Лопаткина.  Красномырдин вчера поснимал. Сказал, с вашего разрешения. Говорит, оттенок стекла какой-то не такой. Обещал переделать на своем заводе.

М.М. Он весь дом по винтикам раскрутит...

 

II

 

Холл.

Наташа, Феликс. 

 

Наташа. Проходит Феликс, не замечает ее, смотрится в зеркало и идет по коридору в сторону половины дочери. Наташа его окликает.

Наташа. Феликс, ты совсем перестал обращать на меня внимание.

Феликс. Наташенька, занят. Дел столько. Ты же знаешь, как я нежно к тебе отношусь. Ты всегда в моей душе занимаешь место. (Достает красивую безделушку и отдает Наташе.) Презент. Чукотский франк.

Наташа (полушепотом). Насколько я поняла, есть план ввести нового человека в правление и наблюдательный совет.

Феликс. Зачем?

Наташа. Чтобы  сместить тебя с должности генерального директора.

Феликс. Как это?! Абсолютная ерунда.

Наташа. Сместить!

Феликс. Несерьезно.
Наташа. Сместить тебя с должности генерального директора.

Феликс. Куда сместить?!

Наташа. Через Сокольниковых и связи тестя Красномырдина – куда-то пристроить.

Феликс. Не преувеличивай. Эти разговоры всегда были.

Наташа уходит.

Феликс. Ну, Мариэтта! Сместить… Ну, Мариэтта! Ты меня еще не знаешь!

(звонит  кому-то в Концерн). Организуйте так, чтобы все повестки и решения наблюдательного совета за неделю до заседания лежали у меня на столе. Председатель наблюдательного совета просился в отпуск, пусть уходит, со следующего понедельника. Выдайте ему путевку в Египет. Да, да.  Простую, в какую-нибудь Хургаду.  Передайте мое распоряжение по пропускному режиму: членов наблюдательного совета, которые не являются штатными работниками предприятия, пропускать на территорию только в день заседания. Именно так. Скажите: временные режимные меры в связи с переходом… на что - сами придумайте. Чтобы не возникли кривотолки, введите аналогичные ограничения еще для каких-нибудь категорий… (Кладет телефон в карман.) Ну, Мариэтта!

 

III

 

Комната на половине Мариэтты Максимилиановны.

Мариэтта Максимилиановна, Герман, Софья. 

 

Мариэтта Максимилиановна  просматривает за столом деловые бумаги. Звучат подготовленные консультантами информационные материалы

Голос 1.* ... Шекспир в своих исторических хрониках не совсем точно, однако придерживаясь основной канвы,  воспроизводит историю четырех последних английских королевских династий: Плантагенетов, Ланкастеров, Йорков...    Сам Шекспир, кроме тринадцати последних лет,  жил при династии Тюдоров – о них две его хроники. Знаменитый Генрих VIII, казнивший двух своих жен, реформатор церкви на протестантский лад,  умер всего лишь за 17 лет до рождения Шекспира,  а дочь Генриха VIII Елизавета правила на протяжении большей части жизни Шекспира.

Входит Герман, стоит молча.

Мариэтта Максимилиановна  переключает на другое сообщение.

Голос 2.* ... Приданое за женой Александр Сергеевич Пушкин получил много позже, от брата жены Дмитрия,  который был опекуном при ослабевшем умом отце и управлял имениями Гончаровых. Те 11 тысяч, которые мать Натали, Наталья Ивановна Гончарова (в девичестве Загряжская), заняла у Пушкина перед свадьбой якобы на приданое дочери, она ему не отдала...

Мариэтта Максимилиановна  переключает на другое сообщение.

Голос 3.*  ... Гильотина появилась в самый разгар Великой Французской революции, когда от увещеваний, обсуждений и споров  перешли к воплощению идеи массового террора. Не хватало палачей, к тому же  приходилось часто затачивать быстро тупеющие мечи. Жозеф Гильотен, врач и депутат  Национального  собрания, в целях гуманизации процедуры казни усовершенствовал известные "адские" машины, использовавшие силу падения груза. Новый "инструмент" отсекал  голову тяжелым косым ножом,  падающим примерно с двухметровой высоты по  направляющим пазам. Гильотина была установлена на Гревской площади и  опробована  25  апреля 1792 года. Вскоре ее переместили на площадь Республики (ныне Площадь Согласия); здесь произошло большинство революционных казней. 21 января 1793 года на гильотине был обезглавлен 38-летний французский король Людовик XVI; палач поднял отсеченную голову и показал ревущей толпе...   Спустя почти девять месяцев на этом же месте была казнена королева Мария Антуанетта.

Мариэтта Максимилиановна  выключает запись.

М.М. Какие проблемы, Герман?

Герман.  Чего мне тут делать...  Никого не знаю...

М.М. Присмотрись к новому кругу людей, посмотри, как они себя ведут. Их поведение настроено на карьеру и богатство. В сегодняшнем обществе это оптимально.

Герман. Мне не правится, то есть  я не понимаю... Это не мое... 

М.М. Мое, не мое.  Это сегодня не рассматривается. Есть правило современной жизни и все. Как корабельный кодекс. Хочешь – не хочешь, а выполняй

Герман. У меня там девушка осталась...

М.М. Еще новость! Кто она? Дочь портового грузчика?

Герман.  Не грузчика.

М.М. Присмотрись  к девушкам,  которые у нас бывают. Может быть, какая-то понравится.

Герман.  Я хочу на ней жениться.

М.М. Какая блажь! Ты не из той семьи, чтобы просто так мог выбирать.

Герман.  Но я так хочу. Родители не имеют права. К тому же у меня еще есть отец...

М.М. Твой отец - босяк. Кстати,  где он сейчас?

Герман.  В Ростове на заработках.

М.М. Вот!

Мариэтта Максимилиановна смачивает  салфетку хлороформом.

Герман.  Он мне деньги дает.

М.М. Это его обязанность.

Герман. Я уеду...  Я не хочу!

М.М.(прикладывает салфетку к лицу Германа и мягко укладывает его на диван). Отдохни. Ты переволновался.

Входит Софья со стопкой книг.

Софья.  Мама...

М.М. Проведи Германа в порядок, он переутомился

Мариэтта Максимилиановна  оставляет их.

Герман (приподнимается и садится на диване, держась руками за голову, трясет головой). У-уф!

Софья.  Ты расстроен?

Герман. Непривычно тут у вас…

Софья. Чем именно ты расстроен?

Герман  встает, делает несколько энергичных гимнастических движений, трясет головой, садится.

Софья. Чем именно ты расстроен, Герман?

Герман. У-уф! (Встряхивается и распрямляет спину.) Вроде полегчало... Что читаешь? (Берет у Софьи одну из книг.) "Опасные связи" Шадерло де Лакло

Софья. Леопольд принес.

Герман. Ты же все читала.

Софья. Это не читала. Мама не разрешала.

Герман. "Опасные" …,  "Опасные" …? Про ловеласа, который соблазняет направо-налево невинных девиц и смиренных жен… Леопольд тебя развращает. Каков!

Софья. Ничего не развращает. Это предупреждение для девушек.

Герман.  Не помогает.

Софья (мечтательно).  А у тебя девушка есть?

Герман. Есть

Софья. Серьезно, есть?

Герман. Серьезно есть

Софья. Она тебя провожала, когда ты к нам уезжал?

Герман. Провожала

Софья. Расскажи, как

Герман. Что рассказать?

Софья. Как она с тобой прощалась… Что сказала…

Герман  (смеется). Сказала, чтобы присмотрелся и ее сюда вытащил

Софья. А хочешь, я возьму ее к себе гувернанткой?

Герман. Не хочу

Софья. А эту уволю, она везде опаздывает

Герман. Не хочу

Софья. Вызывай немедленно! Я решила!

Герман. Не хочу

Софья. Выйди в коридор, если стесняешься, и позвони! От же! (Поднимает его с дивана и выталкивает в коридор.)

Софья садится на место Мариэтты Максимилиановны и включает информационные записи.

Голос 4.* Отбросьте никому ненужную скромность! Преподносите себя, как можно тщательнее и эффектней. На деловых встречах и на торжественных приемах. Ваш вид, ваши слова и манеры должны запоминаться. Все детали гардероба, колорит ближайшего окружения, жест, мимика, голос, лексикон, а также время и место события должны быть заранее продуманы. Одежда и аксессуары в настоящий период становления вашего дома должны демонстрировать ваш высокий статус и безукоризненный эстетический вкус. Это платья и костюмы известных кутюрье, закрытые или умеренно открытые туфли, дорогая ручка, стильная дамская сумочка,  фирменный портфель. На первых порах, пока ваш публичный статус не стал очевидным, можно ненавязчиво подчеркивать или, по меньшей мере, не допускать намеренного или невольного маскирования внешних признаков стильности и высокой стоимости вашей атрибутики. Макияж должен быть незаметным, руки  ухоженными, украшения обязательно дорогими, духи нерезкими и приятными (в первую очередь, для вас). Желаете эпатажа – добавляйте яркие и неожиданные аксессуары, обращающие на себя внимание, которые, однако, не должны сколь-нибудь существенно затенять общий тон.

Будьте в меру приветливы, разговорчивы и хитры. Не спешите хвалить и раздавать комплименты; сфера бизнеса и смежных интересов – не эстрада. Это следует делать лишь в исключительных случаях или в адрес людей, которые по роду деятельности привыкли к подобному. Не стремитесь обеспечить всем комфортное присутствие. Умеренный дискомфорт в отношении отдельных лиц подчас весьма полезен. Иногда деловые разговоры лучше провести в неприспособленном месте; при этом документы и средства фиксации должны быть всегда под рукой. Информацию о контрагенте собирайте максимально подробно, если, конечно, речь не идет о технической одномоментной  персоне.

Герман (возвращается с унылым лицом, прикладывает руку к голове, как военные отдают честь). Софи!

Софья (выключает записи). Позвонил?

Герман. Да.

Софья. Приедет?

Герман. Прилетит на самолете.

Софья. Через неделю?

Герман.  Раньше.

Софья. Через три дня?

Герман.  Раньше.

Софья.  Когда?

Герман.  Сегодня.

 

IV

 

Кабинет Мариэтты Максимилиановны.

Мариэтта Максимилиановна, Лопаткина, Медведок.    

 

Лопаткина. ... Учится в местном университете культуры, закончила четвертый курс. Родители. Мать – не важно. Отец – зам. начальника грузового порта.

М.М. Это что-то существенное, в смысле должности?

Лопаткина.  По местным меркам – да. В школе, в школе... сейчас найду... В школе училась посредственно. Не гений.

М.М. А гений это как?

Лопаткина. Надо хотя бы школьные олимпиады выигрывать. В университете отличница. Курсовые писала по Пушкину, историческим хроникам Шекспира...

М.М. Отставим, потом разберемся...  Теперь о Сокольникове.

Лопаткина. Дело на министра, оказывается, возбуждено уже давно.

М.М. На него лично?

Лопаткина.  Сначала был в единственном числе, теперь добавились еще четыре фигуранта. Опять выйдет сухим из воды.

М.М. А что, его уже когда-то привлекали к уголовной ответственности?

Лопаткина.  Нет. Это я так.

М.М. Медведок что говорит?

Лопаткина.  Он здесь,  я его позову.

Лопаткина уходит. Возвращается с Медведком.

Медведок (раскланивается). К вашим услугам.

М.М.(Лопаткиной). Крендясевым больше приглашение не высылайте. Георгий вчера вздумал волочиться за их Лялечкой или Полечкой.

Медведок.  Так точно.

М.М. Что?

Медведок.  Полина.

М.М. Вы узнали, что я просила?

Медведок.  Так точно. Все в подробности доложил Алевтине Юрьевне.

М.М. Как вы считаете, это серьезно?

Медведок.  Относительно того, что взяли подписку о невыезде?

М.М. Что это значит? Доведут до суда?

Медведок.  Ну, относительно... посадят, конечно...

Лопаткина (перебивает). Черт чудной! Кого посадят?! Сто дел возбуждали и хоть бы одного для острастки! (Смущается.) То есть я хочу сказать: это хорошо... в смысле, что - по статистике – пока обходится, все целехоньки...

Медведок.  Я точно того же мнения, Алевтина Юрьевна. Вы меня просто не поняли. Чтобы посадить – нет, не посадят. И до суда дело министра не дойдет. Тем более, там четыре фигуранта. Найдется,  кому ответить. Я только что сносился с источником: сказали, что – по непроверенным пока сведениям – подписка о невыезде с министра снята.

Лопаткина.  Ничего не будет. Кто кем был, тому тем и быть по конец века и те же вериги носить.

М.М. Алевтина Юрьевна.

Лопаткина.  Извините. Это я про себя.

М.М. Спасибо, вы оба свободны. Вызовите ко мне Германа.

Медведок. Материал дела явно недостаточен. (Уходит.)

Лопаткина (остановившись в дверях). Не могу произвести платежи по нашим фондам. Почему-то блокированы счета.

М.М. Узнайте у Феликса Марковича.

Лопаткина.  Он по телефону довольно грубо ответил мне, что ничего не знает.

М.М. Передайте, пусть разберется.

Лопаткина идет к выходу.

М.М. А если по делу министра произойдет огласка информации в прессе, как все обернется?

Лопаткина. Надо полагать, следственные действия активизируются, может быть, даже его временно отстранят от выполнения обязанностей. (Уходит.)

М.М. Что ж, подумаем...

 

V

 

Начинается деловое движение в холле и коридорах в связи с "непонятными" распоряжениями Феликса по Концерну.

Голоса, реплики, сообщения громкоговорящей связи и т. п. Делаются попытки установить его местонахождение. Проверяются вылеты в Европу штатных и чартерных авиарейсов из всех ближайших аэропортов. К Лопаткиной вызываются должностные лица Концерна и представители банков.

Голос Лопаткиной (докладывает по внутренней связи). Феликса Марковича в Концерне нет. Абонентный номер недоступен. Продолжаем уточнять ситуацию.

 

VI

 

Напряжение нарастает.

Голоса, реплики, сообщения громкоговорящей связи и т. п. Поиски расширяются, запросов и сообщений становится больше. По коридору проходят и пробегают должностные лица, менеджеры, советники, специалисты концерна с папками и портфелями, пр. Лица озабоченные.

Запускается мощная машина хорошо организованной управляющей структуры.

 

VII

 

Холл.

Герман, Антонина.

 

Антонина (вертит в руку лист бумаги). Угадай, что это? Соглашение. Софья подписала и Алевтина Юрьевна. Приняли официально!

Герман. Ты представляешь, мне деньги на карманные расходы выдали. Смотри,  в долларах… Я таких денег и не видел никогда. 

Антонина. И что теперь?

Герман. Представляешь… Теперь же можно дать взятку, чтобы на стажировку на корабль приняли. Даже если половину потрачу тут, все равно уже посильно. И за обучение оплачу... 

Антонина. Не хватит

Герман. Я еще из тех, что мне мать на дорогу присылала, часть сберег.

Антонина. Экономный ты наш...

Герман. Не экономный. А нету ж не хрена, и взять негде.

Антонина. А мне соглашение подписали, на два месяца. Правда, об окладе не сказано, но Софья говорит, что будет хорошо. Я буду тебе половину отдавать.

Герман. Должно хватить. Может даже, в хорошую загранку схожу. Кожаных шмоток привезу себе и тебе, они там дешевые. А, вообще-то, еще где-то занять надо.

Антонина. А какую мне зарплату назначат, не знаешь?

Герман. Я что думаю: надо на дополнительный курс обучения скопить. Лишние полтора года проучусь, зато две специальности. На комиссии по распределению – это козырь. Вроде должны отфутболить, а две специальности. Таких будет всего трое-четверо с выпуска, уже ж без распределения не оставят. А кто я без распределения? Меня не то, что на корабль, в порт без связей не возьмут, там по пять человек на каждое место.

Антонина. А, может, тебе попросить денег у Мариэтты Максимилиановны? Объясни, как есть

Герман. Неудобно. Да и отца выставлять нехорошо. Получается: мы, как вроде  нищие.

Антонина. Придумала! Ты про эти планы ей не говори, ее это удручит. Скажи…

Герман. Почему не говорить?

Антонина. Ты слышал, о чем Георгий мечтает? Или Софья?

Герман. Ну…

Антонина. Георгий, например, не сомневается, что будет крупным государственным чиновником. У него и мысли не возникает, что его могут куда-то не взять или где-то отказать. А Софья и того более – станет,  кем захочет. Захочет стать телеведущей – ее возьмут на самый престижный канал; захочет стать знаменитой певицей – раскрутят, станет суперзвездой; захочет роман написать  – опубликуют в лучших издательствах, как Гарри Поттера… Мариэтте Максимилиановне будет приятно, если ты о чем-нибудь большом будешь думать. О чем таком ты можешь ей рассказать?

Герман. Ну, чтоб распределение не на доходягу-лесовоз по ближним линиям, а на крупнотоннажник какой-нибудь...

Антонина. Это совсем не впечатляет!

Герман. Ну... на Балтику куда-нибудь. У меня там знакомый...  К нему, он неплохо зарабатывает, возит мазут и солярку скандинавам.

Антонина. Звучит плохо. Мазут, солярка… Какие ассоциации у нее вызовет?

Герман. Тогда в престижное пароходство какое-нибудь… Может даже, в Санкт-Петербург… На любую должность плавающего комсостава. Там и порт большой. В крайнем случае, на такелажных работах подработаю, у меня свидетельство есть.

Антонина. Но это же мелко!

Герман. Ничего себе мелко! В Питере бы служебную квартиру получил, тебя бы вызвал. Ты бы в ЛГИТМИК поступила. Как актриса ты бестолковая: закончила бы искусствоведческий, рассказывала бы мне про Бюньюэля и Антониони …

Антонина. Статист "кушать подано"!

Герман. Ты мне вот что скажи: где мне еще деньжат выручить, чтобы заодно и распределение купить.

Антонина. Ты же говорил с преимуществом пойдешь, как окончивший два факультета

Герман. По двум специальностям сдам – это, конечно, хорошо, но пролететь все равно могу...  Останусь без распределения, а сам...  куда я устроюсь...  А это значит, как говорит Палыч, все псу под хвост, что в мореходном институте учился, что в мясомолочном; последнее даже лучше. Вот если б твой отец за меня похлопотал …

Антонина. Ну, зачем тебе мой отец, он мелкая сошка. Когда тут такие возможности. Неужели ты не понимаешь?!

Герман. Понимаю. Пойдем динь-динь, я тут укромное место присмотрел.

Антонина. Об этом не может быть и речи.

Герман. Для будущих министров себя бережешь?

Антонина. А почему бы и нет?!

Герман. О, пригрел я змею на груди молодой. Я думал: вот женщина, которая все поймет и оценит. Ах, как я был наивен! Она оказалась мелочна и корыстолюбива.

Антонина. Как раз, не мелочна, а вижу вещи правильно.

Герман. Медуза Горгона.

Антонина. Лесовоз.

 

VIII

 

Кабинет Мариэтты Максимилиановны.

Мариэтта Максимилиановна и Лопаткина. 

 

М.М. Где он сейчас? Вы с ним разговаривали?

Лопаткина.  Улетел на своем самолете в Финляндию на экономический форум. Находится на настоящий момент в конференц-зале президент отеля. В нашем распоряжении ресурсы трех волжских заводов; можно изъять до половины средств... 

М.М. Ваша оценка положения.

Лопаткина.  Серьезных последствий не ожидается. Буря в стакане воды.

М.М. Кто? Она?

Лопаткина.  Наташа

М.М. И все же: выбросить поганку!

Лопаткина.  В настоящий момент нельзя. Она нужна нам для утечки информации. За ней Каин и Колодяжный

М.М. Им то она как раз, по-моему,  ничего не передает.

Лопаткина.  Когда будет нужно, сделаем так, что передаст.

М.М. Утром не спросила вас... Ваше мнение о вчерашнем званом вечере. Первый блин комом?

Лопаткина. Неплохая рекогносцировка. Кстати, ответный визит к Сокольниковым согласован, и не поехать нельзя. Если Феликс Маркович не вернется, нанесете визит с Софьей.

М.М. Георгий ее, я имею в виду Эвелину, не тянет. Она и старше и образованней... Не знаю, как решить... А Герман весь вечер проболтался с этой халдой, молодой Красномырдиной.  Тут, по-моему, тот случай, когда от союза двух  дурость каждого удваивается.

Лопаткина. Герман хочет что-то вам сказать.

М.М. Пока я занята, не принимаю никого. Я еще ничего не решила.

Лопаткина уходит.

М.М. (в раздумье). Дети – это капитал, которым надо грамотно распорядиться...

 

IX

 

Напряжение резко спадает.

Движение по коридору прекращается. Голосов раздается меньше. Прекращаются звонки телефонов и сообщения громкоговорящей связи. Звуки поискового эфира ослабевают (слышны команды отбоя).

 

X

 

Комната на половине Мариэтты Максимилиановны.

Мариэтта Максимилиановна, Наташа, Герман.  

 

Мариэтта Максимилиановна  совершает косметические процедуры перед зеркалом (поочередно делает тепловые маски и  протирание льдом, наносит крем, выполняет мимические упражнения). Наташа читает ей избранные статьи по менеджменту и маркетингу.

М.М. На тебе почти нет косметики. (Намазывает Наташе  тональным кремом щеки.) Вот так было бы явно лучше.

(Наташа читает дальше)

М.М. Какое впечатление производит на тебя Герман?

Наташа (неуверенно). Он …

М.М. Ну, говори, говори.

Наташа. Какой-то не московский…

М.М. Какой же?

Наташа. Какой-то простолюдин...

М.М. Читай дальше.

Наташа читает дальше.

Мариэтта Максимилиановна прикидывает на Наташе накладные брови, надевает на нее парики.

М.М. У тебя голова влажная. Ты что, потеешь?

Наташа. Потею

М.М. Надо в холодной воде купаться

Наташа. Я купаюсь

М.М. (наклеивает Наташе брови на верхнюю губу.). Тебе бы пошли едва заметные черные усики. Они придают лицу тонкий  восточный шарм. Ты не турчанка?

Наташа. Нет.

Входит Герман, останавливается у двери.

М.М. (Герману). Подойди галантно

Герман подходит к матери и целует в щеку.

М.М. Иногда лучше поцеловать руку. Отойди и попробуй.

Герман отходит к двери. Быстро подходит к Мариэтте Максимилиановне и целует руку.

М.М. Не несись сломя голову и не жми. Мягко. И следи, чтобы твоя рука всегда имела красивый разворот, будто тебя фотографируют. Попробуй на Наташе.

Герман подходит к Наташе, утрированно-театрально сгребает ее в охапку и чмокает в щеку.

М.М. Наташа, ты свободна.

Наташа уходит.

М.М. Ну, что, "простолюдин", пообвык? Бравируешь, а выглядишь растерянно.

Герман молчит.

М.М. Скажи какую-нибудь фразу на французском.

Герман. Мадам, жё нё манж па сис жур. (фр.) [Мадам, я не ел шесть дней.]

М.М. Было бы полезно нам, как в прошлые годы, замкнуться где-нибудь в южной глуши, Софья, ты, я, чтобы одновременно и отдохнуть и проделать нужную работу. Ты бы потренировался с Софьей в приемах светского этикета. И попробовали бы создать абсолютную языковую среду – хотя бы неделю общаться только на английском и французском. Может быть, еще и удастся. Как ты к этому относишься?

Герман. Я с радостью. Только у меня горит  стажировка на корабле… Надо будет бегать, искать… может, договорюсь

М.М. На корабле? Это так важно?

Герман. Плавпрактика! Если все нормально пройдет, потом можно будет по хорошему контракту в плаванье уйти. Из наших портов за границу ходить или под фрахтом.

М.М. И до чего там можно доплавать?

Герман. До капитана дальнего плавания.

М.М. Капитана дальнего плавания? Это, считается, хорошо?

Герман. Все выпускники морских факультетов мечтают. Загранка, хорошая зарплата. Буду тебе вещи красивые привозить из-за границы

М.М. Мне их сюда привезут вместе с магазином.

Герман. Можно даже в Санкт-Петербург распределение сделать. Там сильная база и постоянно развивается… Для карьеры это перспективно.

М.М. Повернись. (Оценивающе осматривает его внешний вид.). Ступай. Сосредоточься пока на том, что сейчас вокруг тебя, и постарайся не теряться и вести себя, как дипломат победившей державы.

Герман стоит,  потом уходит.

 

XI

 

Холл.

Герман, Антонина. 

 

Герман. Вроде, все сказал. Но неубедительно, впопыхах. Она могла половину не понять. Дернуло еще ляпнуть про красивые заграничные вещи. Подумает: фарцовкой собираюсь заниматься. Надо было не разыгрывать случайный порыв, а попросить выслушать и потом все спокойно рассказать и объяснить…

Входит Антонина.

Антонина. Ну, что? Рассказал Мариэтте Максимилиановне?

Герман. Вроде, рассказал…

Антонина. И как?

Герман. Неубедительно, впопыхах. Она могла половину не понять.

Антонина. А что ты рассказал, именно?

Герман. Что на плавпрактику пойду, что денег там заработаю, сдам экзамены еще за один факультет…

Антонина. Платный!

Герман. Платный. Потом договорюсь с кем надо и по хорошему контракту уйду в плавание… Высокие должностные перспективы...

Антонина. Так она тебе и поверила…

Герман. Наверно, не поверила. А, может, сразу всего не поняла. Сказал, что стану капитаном дальнего плавания…

Антонина. А она?

Герман. Спросила: это считается хорошей карьерой? Я сказал, что все мореходы об этом мечтают… Она, вроде как, усомнилась.

Антонина. Правильно усомнилась! То-то счастье, двадцать лет на воде, с матросами и буфетчицей. Ты ничего не знаешь, а у нас дома на каждом празднике бывает человек по десять КДП. Сказать, чтоб это были какие-то особо счастливые люди – не могу. Все трезвомыслящие люди, кто диплом капитана дальнего плавания получил, стремятся годок другой поплавать и на землю. Папа девять лет проплавал капитаном, и ушел, и ничем не заманишь…

Герман. Ответил бы я тебе! Но нельзя, один останусь перед лицом бушующей стихии… Ты не критикуй, а придумай, что дальше делать.

Антонина. Я бы вообще ничего не делала. Тут бы осталась.

Герман. Я не о тебе спрашиваю! Я о себе говорю.

Антонина. Тут люди большие. Ты видел, кто приезжал на званый вечер. Прямо приди и скажи: хочу сделать быструю карьеру… и не капитана какого-нибудь лесовоза-доходяги с пропиской в Туапсе, а в большом городе, в департаменте флота …

Герман. Но я не хочу…

Антонина. Скажи! Мариэтте Максимилиановне будет приятно. И скажи, что на это нужны деньги – пусть даст, а ты потом, якобы, отдашь.

Герман. Что значит «якобы»?! Просто: отдам.

Антонина. Отдашь, отдашь! Не придирайся к словам

Герман. Я и сам думаю так объяснить… Если она желает, чтобы я сделал карьеру, прямо скажу: нужны взаймы деньги на то-то и на то-то. Чтобы отца не подставлять, скажу: часть денег он мне уже дал ...

Антонина. Про отца вообще не упоминай. Мариэтте Максимилиановне это может быть неприятно.

Герман. Нарочно три раза повторю.

Антонина. Упертый, как буксир

Герман.  Покритикуй еще! Лягушка.

Антонина. Шпангоут!

Герман. Сейчас прикажу и тебя высекут.

Антонина.  Ой, ой...

Герман.  Вот и "ой-ой"! (Уходит.) 

 

XII

 

Холл перед внутренней автоматической пропускной.

Герман, Лопаткина, вахтер, садовник, Палыч.

 

Герман.  Я ей сейчас все объясню...

Вставляет карту и набирает код. Дергает ручку. Кингстон не открывается.

Механический голос: Все допуски на сегодня прекращены. Обратитесь в службу безопасности.

Герман набирает на панели код за кодом.

Из соседней двери выходит Лопаткина с вахтером. Молча наблюдают за Германом. Подходят садовник и Палыч с лестницей.

Лопаткина.  Феликс Маркович неожиданно отбыл в Финляндию на экономический форум. Без него в Концерне возникли производственные проблемы, Мариэтта Максимилиановна уехала в правление.

Палыч.  Эге! Куда забрался. Когда же он теперь вернется? Раньше, чем через неделю, не жди.

Садовник. Какой "через неделю"?! На своем самолете. Тут два часа лету. К вечеру и вернется.

Палыч (хлопает Германа по плечу). Не расстраивайся. Приходи после обеда к нам. Воду в бассейн будем напускать, море вспомнишь.

Все, кроме Германа, уходят.

Герман (подходит к кингстону, упирается лбом). Пропустите. Пропустите меня. (Стучит кулаком. Опускается на пол.)

 

XIII

 

Прихожая перед кабинетом Мариэтты Максимилиановны.

Феликс, Лопаткина.   

 

Феликс нервно ходит. Несколько раз берется за ручку двери, но не решается открыть. Подходит Лопаткина.

Лопаткина.  Вернулся! А как же форум? Мы ждем- не дождемся, когда по телевизору твое выступление перед нобелевскими лауреатами покажут...

Феликс.  Идите по своим делам

Лопаткина.  Ты меня не посылай. Я старше тебя. Через меня прошло все, о чем ты ведал и о чем не ведал. Тебе все на блюдечке пришло.

Феликс.  Я не в том смысле.

Лопаткина.  Ты что это, милый, разошелся? Ты знаешь, к чему это может привести? Сколько кланов вот так, из-за ничтожных причин, рассварились и развалились?!

Феликс.  Я не в том смысле.

Лопаткина.  А я в том... Что?!

Феликс.  Просто устал. Накопилось.

Лопаткина.  Чего она тебе напела?

Феликс.  Кто?

Лопаткина.  Наташа.

Феликс.  Ничего.

Лопаткина. Изволь, обсудим позже.

Феликс.  Мариэтта у себя?

Лопаткина.  Не ходи и не говори ничего. Вам надо сейчас ехать к Сокольниковым. Приведи себя в порядок. Ишь растрепался... Я думаю, что после этого визита у вас появятся другие темы для выяснения.

Феликс.  Что там в Концерне?

Лопаткина.  А кто там, без тебя, может что-нибудь сделать?

 

XIV

 

Холл у входа с улицы.

Феликс, Мариэтта Максимилиановна. 

 

Феликс вошел с улицы, ожидает Мариэтту Максимилиановну.

Входит Мариэтта Максимилиановна, развязывает и снимает шейный платок.

М.М. Д-да-а...  Съездили...

Феликс.  Не расстраивайся. Этого и следовало ожидать.

М.М. Меры, меры. Надо принимать меры.

Феликс.  Кто они такие?! Зачем они нам нужны?!

М.М. Нельзя упускать инициативы.

Феликс. Мы богаты. Нам есть на что жить. Все остальное минимально.

М.М. Меры, меры

Феликс.  Живем и радуемся!

М.М. Надо принимать решительные меры!

Феликс (обхватывает Мариэтту Максимилиановну и начинает кружить в вальсе). Нам повезло! По-вез-ло! ...

М.М. Отпусти!

Феликс (кричит).  Нам выпала нетрудная интересная жизнь!

М.М. Меры, меры!

Феликс (кричит).  Нам есть, на что красиво и беспечно жить!

М.М. Меры, меры!

Феликс (продолжая кружить).  И – раз – два – три, раз – два – три, раз – два – три...

М.М. Меры, меры!

Затемнение.

 

Занавес.

 

 

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

 

Комнаты, коридоры, холл и внутренний сад особняка.

 

I

 

Кабинет Мариэтты Максимилиановны.

Мариэтта Максимилиановна, Лопаткина. 

 

Лопаткина.  Все публикации прошли... Министра два раза вызывали на допрос. Приглашены адвокаты.

М.М. Его не арестуют?

Лопаткина.  Попугают, но серьезных перспектив у дела нет

М.М. Что Медведок говорит?

Лопаткина.  Что следователь и адвокаты запугают его до смерти, вытянут кучу денег, а до чего-то серьезного не дойдет

М.М. А если дойдет, сможем мы его быстро вытащить?

Лопаткина. Да как же так запросто! Это ж Генеральная прокуратура!

М.М. Адвокатов замените ему на хороших, известных

Лопаткина.  Заменим. Медведок говорит, что хорошие – это как раз совсем неизвестные. 

М.М. Возьмите и таких, и таких.

Лопаткина. Записала.

М.М. Медведок закончит этот вопрос, назначьте его начальником отдела. Хватит ему на побегушках состоять.

Лопаткина.  Еще рано. Пусть связи нарабатывает. Самая страдная пора… Пока идет поток известных людей...

М.М. Они, по-моему, его всерьез не воспринимают

Лопаткина.  Воспринимают и еще как. Уже одно то, что он здесь присутствует... Ким Кимыч к нему обращался, Каин о чем-то разговаривал, Красномырдин... Пусть с ними поработает, вникнет в их дела, глядишь, когда-нибудь это нам пригодится.

М.М. Перекупят?

Лопаткина.  Не перекупят. Каин и Ким Кимыч  чужих не очень то приближают, а тут он почти, как дома

М.М. На вашу ответственность.

Лопаткина.  Министр приехал, с женой и дочерью. Уже давно.

М.М. Что Эвелина?

Лопаткина.  Пикировалась с Феликсом Марковичем о Клеопатре на картине Гвидо Рени

М.М. Гвидо Рени, Гвидо Рени… Клеопатра? Это, видимо, умирающая царица с аспидом? И что?

Лопаткина.  Феликс Маркович сказал, что Клеопатра – царица Египта, а не Бургундии или Фламандии; она не могла так выглядеть. Эта пышная девица - почти в духе Рубенса - скорей дочь булочника.

М.М. И что ответила Эвелина?

Лопаткина.  Что кто, как не итальянцы, знают Древний Египет. С времен Цезаря он много лет был провинцией Рима.

М.М. Где находился в это время Георгий?

Лопаткина.  Стоял рядом. Слушал.

М.М. Где Эвелина сейчас?

Лопаткина. Когда я шла к вам, беседовала с Леопольдом о живописи проторенессанса.

М.М. Вот говорила же вам: проторенессанс, проторенессанс! Где Герман?

Лопаткина. Хохочут с Калерикой

 

II

 

Там же.

Мариэтта Максимилиановна, Чубайс, Феликс.   

 

Чубайс докладывает Мариэтте Максимилиановне выученные задания. 

Чубайс.  ... Рембрандт Харменс ван Рейн "Автопортрет с женой Саскией", 161 см на 131, Саския некрасивая, Рембрандт растратил на роскошь ее приданое,  и она умерла. Рубенс Питер Пауль "Леда с лебедем", 122 см на 182, Леда – это женщина из Древнегреческой мифологии, Лебедь – это Зевс. Рафаэль Санти "Сикстинская мадонна", Мадонна с младенцем на облаках вместе с какой-то святой и папой Сикстом II, именем которого названа одна из капелл в Ватиканском дворце, 265 см на 196

М.М. Перестань называть размеры.

Чубайс.  Мне так лучше запоминается. У меня на цифры хорошая память. Сикстинская капелла расписана по бокам... Забыл кем. А плафон, то есть потолок, расписан Микеланджело. Артемизия Джентилески "Юдифь, убивающая Олоферна", Юдифь некрасивая и похожа на саму Джентилески, это школа Караваджо...  А если она не захочет об этом говорить? А нарочно станет говорить, о чем я не знаю?

М.М. Постарайся незаметно подвести ее к теме, которая выставит тебя в благоприятном ракурсе

Чубайс. Как подвести?

Входит Феликс. 

М.М. (Чубайсу). Иди и все хорошенько продумай

Чубайс уходит. 

М.М. Не тянет он ее.

Феликс.  Кто кого?

М.М. Георгий Эвелину. Она развитей. Ты с Германом прошел темы, которые я указала?

Феликс.  Не успел.

М.М. Я же просила! Ну, я же просила!

Феликс. Еще не поздно.

М.М. Что не поздно?!

Феликс.  Он более и менее ориентируется.

М.М.  Я же просила.

Феликс.  Виноват, исправлюсь. (Хочет идти.) Прямо сейчас расскажу ему всемирную историю живописи.

М.М. Приведи  его сюда

Феликс уходит.

 

III

 

Там же.

Мариэтта Максимилиановна, Лопаткина, Герман, Феликс.

 

Мариэтта Максимилиановна и Лопаткина.

М.М. С Красномырдиным обязательно сегодня решите вопрос по Кобринскому заводу: или продает нам свои проценты, или делает крупные инвестиции. В нынешнем виде завод для концерна – балласт. Мощности еле-еле, душа в теле. Вроде наш, а нам не подчиняется. Корпусные коробки поставляет такие... лет тридцать назад стыдно было. Белиберда какая-то...  То тесть его нам руки связывал, невозможно было договориться, теперь он сам... Как крайний вариант: пусть у нас нашу долю выкупит. А мы в Балашихе новую линию запустим.

Входит Герман. 

М.М. Поди-ка. Список пьес Шекспира выучил?

Герман. Да.

М.М. Бертольда Брехта.

Герман. Я таких названий не слышал никогда... "Круглоголовые и остроголовые"...

М.М. Что Бернард Шоу написал?

Герман.  Так сразу?.. Щас... "Ричард III "... Нет-нет! Это Шекспир. "Моя прекрасная леди", то бишь "Пигмалион". "Цезарь и Клеопатра" – есть и у того, и у другого. (Тихо входит Феликс. Слушает.) "Орлеанская девственница" или что-то наподобие – есть еще у Вольтера, у Шиллера и у кого-то из наших... "Смуглая леди сонетов"... А так же, а так же... И "Сомнительная профессия леди Уоррен".

М.М. У Шоу несколько десятков пьес.

Герман. Шоу был членом Фабианского общества, хорошим оратором и выступал на митингах

М.М. Что он еще написал?

Герман. У-у... "Заставить писателя не писать может только кольт 38 калибра"

Феликс. Это Марк Твен.

М.М. Что еще?

Герман.  "Чтобы написать одну хорошую книгу, надо написать десять плохих"

М.М. Художники Возрождения?

Герман. Господин Эль Греко из Толедо. Рисовал людей с вытянутыми, как дыня, головами, острыми плечами и под неестественными углами к земле, как это делал в последствии Марк Шагал.

М.М. (Феликсу). Эль Греко – это еще Возрождение?

Феликс. Ранний маньерист. Позднее Возрождение. 

М.М. В каких городах сохранились росписи Джотто?

Герман. Во Флоренции и Венеции.

М.М.(Феликсу). В Венеции что-то есть?

Феликс отрицательно качает головой.

М.М. (Герману). Что во времена  классической древности включали в семь чудес света?  Примерно?

Герман. Пирамиды, Вавилонскую башню... Дворцы инков...

М.М. Об инках тогда не знали

Герман.  Карфаген

М.М. Причем Карфаген?

Герман.  Ковчег...

М.М. Ковчег?

Герман. Ноев, найденный следопытами в позапрошлом году недалеко от Анапы. Еще...  Колизей, где Спартак заколол второго гладиатора, имя которого история, к сожалению, не сохранила. Собор Парижской богоматери...

М.М. (Феликсу). Кстати, строительство Нотр Дам де Пари – какой век? Георгий ляпнул прошлый раз, что это барокко. Это же еще готика?

Герман.  Сколько уже? Пять? А также хорошо сохранившиеся челюсти людоедов с Сандвичевых островов, которые съели Кука. И! ... И еще что-то, что сразу и не припомнишь

М.М. (осуждающе смотрит на Феликса). Ну, что, друг мой?

Феликс (разводит руками). Виноват, исправлюсь. (Берет Германа под руку и ведет к выходу. Оборачивается.) Надо признать, некоторая ориентация в темах у него есть

М.М. Я же просила сделать все как следует!

Феликс. Мечта моя, не сердись. В полчаса будет подготовлен на уровне бакалавра Сорбонны.

Феликс и Герман уходят.

М.М. Чем она еще интересуется, помимо древностей, Шекспира и викторианской эпохи? (Смотрит на Лопаткину.) Ничего вы с Медведком не узнали.

Лопаткина.  Не в Париж же ехать и интервью у сокурсников брать.

М.М. По-умному: можно было бы и съездить.

Лопаткина.  Я думаю, и экспромт пройдет.

М.М. Хороший экспромт - тот, который полгода готовили.

 

IV

 

Холл.

Наташа и Феликс. 

 

Наташа стоит в холле. Входит Феликс, не замечает ее, смотрится в зеркало и идет далее по коридору.

Наташа. Феликс!

Феликс. Извини, не заметил

Наташа.  Они опять что-то против тебя затевают.

Феликс. Ну, ты слишком преувеличиваешь

Наташа. Я слышала...  (Оглядывается.) На ухо... (Тянется к Феликсу.)

Феликс (отстраняясь). Скажи так

Наташа притягивает Феликса за голову к себе и шепчет на ухо.  

Феликс (высвобождаясь). Спасибо. Я обязательно приму меры

Наташа. И еще мне кажется... 

Феликс. Я все понял... Алевтина Юрьевна идет ... (Показывает Наташе, чтобы уходила.)

Наташа уходит. Входит Лопаткина.

Феликс. Алевтина Юрьевна, что это за разговоры идут? Что на Концерне спад, показатели никуда не годятся, нужны перемены в менеджменте?..

Лопаткина. Доложили или сам догадался?

Феликс. О чем?

Лопаткина. О твоем продвижении в Министерство?

Феликс. В Министерство?… (Некоторое время молчит.) А меня посвятить в это дело не могли?!

Лопаткина. Стараться бы начал, и все испортил.

Лопаткина уходит.

Феликс. Министерство, министерство… Какое? Начальник отдела или зам. начальника департамента – это по Табели о рангах  Петра Великого действительный статский советник... (Несколько возбужденно ходит по сцене.) Начальник департамента и зам. министра – примерно чин тайного советника...  Недурственно. (Напевает.) «Крокодилы, пальмы, баобабы, бабы и жена французского посла».

Входит Чубайс.

Феликс. Чуба, хочешь быть хотя бы надворным советником

Чубайс. Во внешнеторговом представительстве? Конечно, хочу!

Феликс. Надворным?

Чубайс. Что это?

Феликс. А, ладно.

Оба уходят.

 

V

 

Там же.

Чубайс  и Вика.

 

Чубайс возвращается на сцену, оглядывается.

Чубайс (негромко). Вика…

Из-за колонны выходит Вика Ликина.

Вика. Привет, надворный советник.

Чубайс. Я говорил тебе, чтобы сюда не приходила.

Вика. А я пришла.

Чубайс. Твою фишку должны были еще три дня назад заблокировать. Охрана проглядела…

Вика. Хочешь отменить?

Чубайс. Приходи. Чего такого?

Вика. А во дворец, к самой Императрице, я смогу по нему пройти ? (Показывает карточку пропуска.)

Чубайс. Нет. Туда еще одна фишка нужна, плюс прямой фэйс-контроль.

Вика. В клуб пойдем сегодня?

Чубайс. Сегодня не могу.

Вика. Тогда в Зеленоград к тетке после четвертой пары меня отвезешь?

Чубайс. Понимаешь…

Вика. Ладно, на автобусе доеду.

Чубайс. Понимаешь...

Вика. А назад утром заберешь?

Чубайс. Во сколько?

Вика. Чтобы на вторую пару успела.

Чубайс. Заберу.

Вика. Ну, ступай. Я подожду, когда никого не будет, и потихонечку прошмыгну на улицу. (Целует его.)

Чубайс уходит.

Лика (стоит в некоторое время в раздумье; складывает пальцы пистолетиком, изображает выстрел.). Кх – х!

 

VI

 

Аллея и дорожки.

Герман, Калерика, Лопаткина, Чубайс. 

 

Герман (выходит из галереи, машет рукой). Кика!?

Выходит Калерика, опирается ему на плечо, медленно идут по аллее.

Калерика (остановилась, наклонилась).  Ой,  не могу! (Громко чхает)

Герман шепчет ей на ухо. Хохочут.

Подходят Лопаткина и Георгий.

Лопаткина (Калерике).  Извините. Нам с Германом надо еще раз показаться к Мариэтте Максимилиановне

Калерика.  Зачем?

Лопаткина.  Я вам потом доложу? (Отводит Германа в сторону.)

Лопаткина. Приведи себя в надлежащий вид. Надень что-нибудь посвежее и получше. Мариэтта Максимилиановна  передала, чтобы ты сегодня оказал внимание Эвелине. Находись при ней неотлучно. Постарайся включиться в светскую тональность. Мариэтта Максимилиановна говорила, что ты актер. Попробуй. Извлечешь для себя пользу.

Герман.  Какую?

Лопаткина.  Обтешешься чуть-чуть.

Герман молчит.

Лопаткина. Поговори с ней о Шекспире. Ты все прочитал, что я тебе давала?

Герман.  Нет.

Лопаткина.  Феликс Маркович уже побеседовал с тобой?

Герман.  О чем?

Лопаткина. О живописи... И всем остальном...

Герман.  Он сказал: потом. Его отец Калерики позвал. 

Лопаткина. Хоть одно произведение художников Возрождения можешь вспомнить?

Герман. Саврасов "Грачи прилетели", Малевич "Черный квадрат", Сальвадор Дали Портрет обнаженной жены Галы, то бишь Елены Дья́коновой... с лебедем.

Лопаткина.  Ну, я тогда не знаю...

Лопаткина уходит. Герман стоит в нерешительности. Потом возвращается к Калерике. Георгий уходит.

 

VII

 

Там же.

Феликс, Ким Кимыч. 

 

Феликс.  Вы же экс-министр, а значит, по петровской табели о рангах получаетесь тайный советник, "ваше превосходительство"?

Ким Кимыч. "Ваше высокопревосходительство". Я – генерал-полковник

Феликс. Генерал-полковник, то есть генерал-аншеф...  Это, получается, не просто тайный, а  действительный тайный советник... Недурственно.

Ким Кимыч.  Выкупи конезавод? Я тебе все призы возьму...

Феликс. Выкуплю.

Ким Кимыч. Когда?

Феликс. Сейчас никак не могу, ни цента свободных средств

Ким Кимыч.  Кредит возьми!

Феликс. Кредит – дорого.

Ким Кимыч. Я тебе льготный сделаю.

Феликс.  Я подумаю.

 

VIII

 

Там же.

Министр, жена министра, Эвелина, Палыч, Красномырдин.

 

Министр, жена министра и Эвелина прогуливаются по аллее. Министр замечает в кустах Палыча, здоровается с ним за руку.

Жена министра. Эвелина, держись, дорогая моя, приветливей, раз уж решилась сегодня приехать.

Министр. Ну, не надо так уж обреченно. Интеллигентная семья.

Эвелина.  Особенно младший сын. Шекспир – современник Льва Толстого, Бертольд Брехт, приезжавший в позапрошлом году в Петербург...

Министр. Не будь так строга. Один человек не может все знать. Зато он, несомненно, знает много такого, чему другие у него могут поучиться.

Жена министра. Старший сын, говорят,  вовсе в каком-то захолустном то ли военном, то ли мореходном училище учится...

Эвелина.  Казарменный романтик...

Министр. Между прочим, Лермонтов окончил школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров и большую часть сознательной жизни был офицером  

Эвелина.  Мы не слишком рано?

Министр. Хорошо просто, без протокола, побродить по аллеям, сам по себе, не привлекая ничьего внимания...

Жена министра. По-моему, нам это не удастся. Вон идет господин Красномырдин.

Красномырдин вышел из галереи, несет в руках два стакана коктейля с трубочками. Подходит, расшаркивается, изображая нечто вроде книксена. 

Красномырдин. Здрасьте, здрасьте. Заметили новая иризация на плафонах?

Жена министра. Что-что?

Министр. Абажуры на фонарях по-новому покрасили. Действительно.

Красномырдин. У меня на заводе в Дмитровграде. День туда, день обратно. Сделали за 30 минут.

Жена министра. Да, красиво.

Красномырдин. Заметили! Позвольте угостить. (Подает жене министра стакан с коктейлем. Она не хочет, но берет.)

Красномырдин уходит. Жена министра оглядывается, пытается куда-нибудь поставить стакан, но не находит места.

Жена министра (отдает стакан мужу). Подержи.

Министр. Что такое?

Жена министра. Он холодный, жжет руку.

Министр (оглядывается). Официант! Никого нет. (Ищет глазами Палыча, находит.) Уважаемый, если нетрудно, отнесите это куда-нибудь. Мы пока не хотим винный коктейль.

 

IX

 

Там же

Феликс, Ким Кимыч, Ротманов, Чубайс, Калерика, Герман, Каин.

 

Количество гостей на аллее и дорожках увеличивается. Феликс, не привлекая к себе внимание, периодически обходит территорию, проверяет порядок. 

 

Ким Кимыч пробует на прочность скамейки, переходя от одной к другой.

Мимо проходит Ротманов.

Ким Кимыч.  Э-эй! Ушинский?! Картузов?! Как тебя?..

Ротманов (становясь на вытяжку). Ротманов Юрий.

Ким Кимыч.  Нет, ошибся. Иди. А этот где? Юрист-решала?

Ротманов. Юрист Медведок беседует в галерее с дамами. 

Ким Кимыч.  Водку пьет?

Ротманов. Исключительно шампанское, полусладкое к десерту.

Ким Кимыч.  Молодец! Четко отвечаешь. Военная струнка.

Ротманов. Так точно.

Ким Кимыч.  На сколько боев был рассчитан "Т-34"?

Ротманов. На пятьдесят.

Ким Кимыч.  Загнул. На три. Кто был маршалом в начале войны?

Ротманов. Жуков.

Ким Кимыч.  Врешь! Жуков маршала только в сорок третьем году получил. Кто Чапаева в фильме играл?

Ротманов. Бабочкин.

Ким Кимыч.  Хочешь ко мне на конезавод?

Ротманов. Так точно.

Ким Кимыч.  Напомнишь мне. Ступай.

Ротманов уходит. Подходит Каин. 

 

На дальней скамейке в правой части сцены сидят и разговаривают Чубайс и Калерика.  К ним подходит Герман. Все приходит в движение: скамейку ставят спинкой к зрительному залу, пытаются рассесться по-новому, Герман и Калерика хохочут...  Потом Герман и Калерика снимают маскирующую сетку, забираются на строительные леса и пытаются заглянуть оттуда за забор. Калерика изображает, как она падает на руки Герману, сраженная пулей снайпера.   

Чубайс ждет их внизу, затем идет к Феликсу. 

Феликс. Ну что, Чуба? Как успехи?

Чубайс. Там к Кике этот пришел... 

Феликс  и Чубайс подходят к строительным лесам. Герман  и Калерика спускаются вниз. Феликс подает руку даме.

 

В середине сцены Ким Кимыч и Каин

Каин. ... Разные ситуации, Ким Кимыч...  То на таможне нестыковка, то еще что-то затормозилось... 

Ким Кимыч.  Решай административным путем, открыто, через власть! Она на то поставлена!

Каин. К-конечно. Но время, время, Ким Кимыч. Для срочного решения вопросов приходится держать в штате таких... через которых можно немедленно обратиться с просьбой, ну, и естественно, передать благодарность...

Феликс и Герман проходят мимо Ким Кимыча и Каина на середину сцены. 

Ким Кимыч. Везде  ты с этим хочешь всунуться!

Каин. Ким Кимыч, помилуйте, деньги придумал не я...

Феликс и Герман идут по передней сцене. 

Феликс. Деньги придумал не господин Каин, но вполне возможно, что его дедушка... (Подходят к левой кулисе.) Ступай к Мариэтте Максимилиановне, она что-то хотела тебе сказать.

Феликс оставляет Германа одного. 

Герман стоит в раздумье, затем идет в сторону участка садового хозяйства.

 

X

 

Участок садового хозяйства.

Садовник, Палыч, Герман, Феликс, министр, жена министра, Красномырдин, Софья.

 

Садовник и Палыч сидят на пожарном ящике; садовник разбирает поливной агрегат; Палыч чистит элементы фонтана.

Герман подходит к ним, смотрит, что они делают.

Палыч.  Обвыкся? (Улыбается и кивает в сторону сада.) У нас одна была на стройке. Выпила чуть и ушла из-за стола…Я за второй бутылкой побежал, слышу: что такое? Заглядываю в бытовку, а она чулки сняла и гладит себя сзади и спереди, и стонет, и хохочет. Тогда это непривычно было.

Садовник. Ты чего мелешь? Он тебе ровесник что ли?

Палыч.  Совершеннолетний. Завтра станет капитаном баркаса. Там поварихи, стюардессы. Должен знать ...

Герман.  На баркасе поварих нет. Он маленький.

Палыч.  Тебе по блату большой дадут... Вот еще история. Была одна...

Герман. Палыч, а вы... 

Садовник. Тс-с-с.

Напротив них останавливаются, беседуя, Феликс и министр с женой.

Феликс. ... Колодяжного я знал, но отдаленно. Здрасти-досвиданья. При моем отце какую-то должность занимал, потом Ким Кимыч его в чем-то изобличил и уволил с производственного объединения.

Жена министра. Презабавнейший экземпляр.

Министр. Ну, не так уж...  Ты к нему предвзята

Жена министра. Приезжал к нам, как только Эвелина вернулась из Парижа. Узнал ведь откуда-то! Предложил: берет Эвелину к себе в офис, а если она вдруг - так и сказал "вдруг" – не согласна, то может взять вместо нее меня... И назначит при этом какую-то несусветную зарплату и неизвестно за что... Впрочем, конечно, известно... за содействие в патенте на поставку своих товаров в рамках закупок за федеральные средства... 

Министр. Милая, ну, это же в определенном роде коммерческая тайна

Жена министра. Я уверена, Феликс Маркович благородный человек. Он нас не выдаст.

Феликс. Весьма польщен. Воздаю ответной информацией. Кажется, он с Красномырдиным сейчас судится в связи с присвоением чужого имущества...

Жена министра. Кто у кого? Впрочем, вопрос, видимо, неуместен. Господин Красномырдин ваш друг – он вне подозрений.

Феликс.  Безусловно, безусловно.

Жена министра. А вот и собственной персоной...  Не будем вам мешать.

Подходит Красномырдин.

Красномырдин. Феля! Пардон-с, господа. (Проводит пальцем по шее.) Вот так надо.

Феликс. Что случилось?! Я пока занят...

Министр. Феликс Маркович, мы с супругой сегодня ненадолго. Немного погуляем тут у вас на природе и потихонечку уедем. Пожалуйста, без формальностей.  А за Эвелиной я вечером пришлю машину.

Феликс.  Об этом можете не беспокоиться. Не позднее двадцати трех тридцати будет отправлена с моей охраной.

Министр и жена уходят по дорожке, продолжая прогулку.

Красномырдин. Я смотри, что подумал... 

Феликс (рассматривает его). Что-то на уме вертелось... Ты у нас по чину кто?

Красномырдин. В армии что ль? Сержантом был

Феликс.  А теперь, подполковник запаса? Или только капитан? То есть титулярный советник, как Пушкин?

Красномырдин. Нет, сержант.

Феликс (смеется).  Совсем бесчиновный!  

Красномырдин. А-а, дребедень! Смотри. Ты весной в составе делегации промышленников и предпринимателей в Австрию летал?

Феликс. Даже не коллежский регистратор... (Рассматривает значок на пиджаке Красномырдина; расправляет ему ворот и фалды. Напевает.) "Как хорошо быть генералом, как хорошо быть генералом! Лучшей работы я вам, сеньоры, не назову... "

Красномырдин. Ездил в Австрию?

Феликс.  Допустим.

Красномырдин. Колодяжного там видел?

Феликс. Никого не видел...  Ты мне сначала по Кобринскому заводу дай внятный ответ. Если инвестируешь – когда ждать транш? Или продай нам свою половину.

Красномырдин. Подожди, я про Колодяжного не дорассказал. Обхохочешься. Меня провести хотел, а сам влюхался...

Феликс.  В самом деле! Реши! Или, в конце концов,  выкупай нашу долю, мы построим новую линию. Ты меня слышишь?

Красномырдин. Пить хочу. Пойдем, выпьем что-нибудь.

Уходят.

 

Палыч. На молокозаводе, помню, была одна – сепараторщица...

Вбегает Софья.

Софья (Герману). Ты здесь?! Мама выходит. (Тянет его за руку.) Быстрей, быстрей! От же!

Софья и Герман убегают на большую аллею.

 

XI

 

По всему внутреннему саду идет подготовка к выходу Мариэтты Максимилиановны. На территории происходит обычная для таких случаев суета. Официанты собирают посуду от напитков и быстро уходят в галерею. Охранники занимают свои места.

Играет оркестр.

 

Палыч, оглянувшись по сторонам, потихоньку забирается на ограждение. Охранники стряхивают его вниз, закручивают руки  и сажают на пожарный ящик.

Мариэтта Максимилиановна выходит со стороны парадного подъезда, проходит по аллее в сопровождении Феликса  и детей в галерею, раскланиваясь с гостями и удостаивая отдельных персональными приветствиями. Раздаются фразы: "Добро пожаловать", "Вы очаровательны, время не властно над вами", "Как хорошо, что вы нас навестили", "Всегда приятно посетить ваш дом", "Вы не слишком утомились в дороге?", "Надеюсь, сегодня мы с вами вдоволь наговоримся" и т. п.

 

XII

 

Перед центральным входом в галерею.

Герман, Калерика, Леопольд.   

 

Леопольд важно прохаживается по дорожке. Герман и Калерика выходят из галереи и садятся на скамейку.

Калерика (устало откидывается на спинку). Ой,  лопну! Утоптала третье пирожное! Спасите!

Сбоку заглядывает Леопольд.

Калерика (Леопольду).  Говори, а то забудешь?!

Леопольд  уходит. 

Калерика (тяжко вздыхает).  О-о-о!.. Покурить, что ли? Дай зажигалку.

Герман. Щас. (Снимает пиджак и накрывает Калерику и себя.)

Калерика (высвобождается). Вот еще! Зачем?!

Герман. Чтобы снайпер не засек.

Калерика. Ну, тебя! Раздумала. Лучше аперитивом запить или острое что-нибудь съесть.

Уходят в галерею.

 

XIII

 

Там же.

Ким Кимыч, Каин, Феликс, Чубайс, Герман.   

 

Чубайс выходит из галереи и садится на скамейку возле выхода из дома.

Ким Кимыч (Каину). ... могу только одно сказать. Украл, не сел, не попал под конфискацию – делись, подлец, с народом. И со мной в том числе. Я тебе за харчи служить не буду. Плати! Плати много! Официально плати! И за звания мои, и за заслуги, и за страдание мое! 

 

Феликс выходит из дома, навстречу встает Чубайс.   

Чубайс. Там опять этот с ней...

Идут в галерею. 

 

Ким Кимыч. Возьмут вас когда-нибудь всех за ворот...

Каин. Бог с вами, за что же, Ким Кимыч! 

Ким Кимыч.  А то не за что?!

Каин. Налоги плачу исправно, контрафактной продукции не выпускаю...

Ким Кимыч.  Покачаетесь на киче! Ох, покачаетесь!

Из галереи выходят гости. Каин и Ким Кимыч отходят в сторону.

Каин (переходя на другую тему). Смею просить вас об одном одолжении... Да не решаюсь... 

Ким Кимыч.   Говори прямо, не юли?! Я вас, прохиндеев,  насквозь вижу! В госзакупки влезть хочешь?!

Каин. Я на конкурс бумаги подал, но как бы чуть подтолкнуть...  Сто раз скажу вам свое спасибо.

Ким Кимыч. Пока есть денежные знаки, спасибо ваше нам до сраки 

 

Феликс и Герман проходят на переднюю сцену. 

Феликс (придерживая Германа под руку). "Пока есть денежные знаки, спасибо ваше... "  Н-да...  Значит, про что мы? На чем остановились? Так... Эвелина закончила колледж по искусству и архитектуре... Про это я уже говорил...  Про дворцы и парки Парижа ты прочитал?

Герман. Я и раньше знал.

Феликс.  Видишь, как хорошо... Среди французских художников гениальными считаются Лоррен и Пуссен. Они составляют "золотой век" – XVII век - французской живописи. Слыхал таких?

Герман.  Нет

Феликс.  Такой же "золотой век"  живописи и то же в XVII веке,  в разный странах олицетворяли: Веласкес, Рубенс, Рембрандт, Хальс... "Малых голландцев" перечислять? Наверно, нет необходимости?

Герман.  Не надо.

Феликс.  Проторенессанс – это лет за 200 до высокого Возрождения. Самые выдающиеся умы Итальянских городов-государств, в первую очередь, Флоренции,  вдруг вспомнили, что было античное искусство, и пришли к пониманию, что у него можно кое-чему научиться. В лицах это Данте, Петрарка, Боккаччо... Первые два - поэты. Петрарка хорошо запоминается тем, что написал бесконечное количество строф про Лауру и к Лауре... О них ты слышал. И художник Джотто, который расписывал фресками храмы. Он первым стал изображать богов, не по канону византийской иконописи, а похожими на обычных людей. Перечислить его самые известные работы?

Герман.  Все равно не запомню... Лучше что-нибудь по драматургии...  

Феликс. Приличные драматурги появятся только в середине XVI века, в позднее Возрождение, в Испании и Британии. А великие французские – Мольер, Расин, Корнель - это уже XVII век.

Герман. Я Мольера читал, "Тартюфа", "Дон Жуана"...

Феликс.  Это сразит ее наповал. Какие еще у нее разговорные темы?

Герман.  Викторианская эпоха

Феликс.  Период сравнительно недавний. Последние годы более чем шестидесятилетнего правления королевы Виктории – это самое начало прошлого века, а если в образах – это примерно время строительства огромных кораблей наподобие "Титаника". В таком мнемоническом антураже лучше запомнишь?

Герман. Надеюсь.

Феликс. Главное, не спутай со знаменитой Елизаветинской эпохой; она была ровно на триста лет раньше. Естественно, имеется в виду Елизавета I Английская, королева-девственница, последняя из Тюдоров, а не наша царица Елизавета Петровна. Еще что упустили?

Герман. Известные люди того времени...

Феликс. Если с позиции искусствоведа, самые знаменитые личности: в Викторианскую – Бернард Шоу, в Елизаветинскую – Шекспир. Понятно?

Герман.  Вроде все знакомое, а если попробовать пересказать, ничего не вспомню...

Феликс. Ну-ну! Не впадай в меланхолию. Что-то обязательно сохранится... В нужный момент всплывет

Герман. А если не всплывет?

Феликс. Верь, всплывет. А даже если не всплывет, что ты теряешь?  

Герман. Я совсем не хочу туда идти...

Феликс.  Об этом и не помышляй. Если Мариэтта Максимилиановна  приказала, значит комбинация продумана, и ты должен выполнить свою функцию. Сыграть роль!

Герман.  Не привык я... 

Феликс. Дальше. Запомни правило. Своего рода палочку-выручалочку. Если недостаточно владеешь темой, самое лучше, это навязать свой разговор. Рассказывай про море, медуз, выращивание картошки на острове Майорка, норвежские и датские фьорды, про то, как съели капитана Кука, декламируй целыми главами Шекспира... "Гамлета" играл?

Герман. Нет.

Феликс. Шиллера?

Герман.  Откуда. Театр - любительский...

Феликс. Большинство основных актеров знаменитого театра, который создали интеллектуально развитый купец Алексеев и литератор Немирович-Данченко, были любители. Например, Мейерхольд.

Герман. Может, когда-нибудь и "Гамлета" начнем ставить.

Феликс. А какой-нибудь другой большой отрывок учил?

Герман. Учил.

Феликс. Вот его и декламируй. После нескольких бокалов шампанского даже инструкция для корабельного кока будет читаться и восприниматься, как поэма.

Герман.  Но...

Феликс. Никаких "но"! Я буду время от времени подходить и взбадривать разговор. Годится?

Герман.  Годится

Феликс. Теперь идем к Мариэтте Максимилиановне,  я отчитаюсь и передам тебя из рук в руки. 

Герман.  А если я еще Дюрера добавлю?

Феликс.  Куда?

Герман.  В "золотой" век живописи

Феликс.  Это превзойдет все ожидания. Но в подробности не углубляйся.

Уходят в галерею

 

 

XIV

 

Беседка.

Мариэтта Максимилиановна, Герман, Эвелина, Леопольд. 

 

Мариэтта Максимилиановна и Эвелина выходят из галереи, разговаривая по-французски о Париже. За ними следует Герман. Приходят в беседку, садятся на скамейки вокруг стола.

М.М. (Герману). Mon cher, sois plus gaiement (фр.) [Мой милый, будь веселей]

Герман не отвечает.

М.М. Я желала бы, чтобы дочь Софья училась в Париже.

Эвелина.  Это было бы прекрасно.

М.М. Но вы знаете, Эвелина, ей не понравился Париж. Как ни странно,  ее воображением овладел Лондон и этот жуткий Нью-Йорк. Она там так скоро адаптировалась...

Эвелина.  Герман, а вы были в Нью-Йорке?

Герман.  И в Рио-де-Жанейро то же...

М.М. Вы заметили, какая у нас в этом году великолепная погода. В Европе жара, пожары. А здесь премило – и солнце есть, и облачка, несколько раз шел приятный чистый дождик. Герман приехал с самого Черного моря. Как там?

Герман.  Курортный сезон-с начался

Эвелина.  Я очень давно была на Черном море. Маленькой девочкой.  Помню нечто ярко-голубое, скорей лазурное. Не как у Лоррена или Айвазовского, а как у Лансере...

М.М. Герман,  оно и вправду такое?

Герман.  От Анапы до Сочи – ничего, а у грузинов в Поти – серое.

М.М. Я вас на некоторое время оставлю. (Уходит).

Герман.  Париж, Париж... Всем подавай Париж... Зачем он вам?! Как в анекдоте... "Уже снова захотелось в Париж – Вы были в Париже? – Нет, уже хотелось".

Эвелина (с обидой). Я четыре года училась в Париже.

Герман.  Пардон, мадам. La confusion. Затронул тонкие душевные струны... Это не ваши друзья сожги прошлой ночью 83 автомобиля на 7 стрит?

Эвелина.  В Париже нет стрит.

Из галереи выходят М.М. и Лопаткина и идут по дорожке, приближаясь к беседке.

Герман (становится на колени и, больше обращаясь к Мариэтте Максимилиановне, нежели к Эвелине, начинает некое подобие  водевильного мелодраматического монолога).

Герман. Сударыня, я глубоко несчастен!.. 

Эвелина (быстро встает со скамейки).  Что с вами?! (Замечает Мариэтту Максимилиановну и Лопаткину и садится обратно.)

Герман.  О, не отворачивайтесь от меня! Я страстный, робкий юноша, который искал привязанности  и теплого женского сердца, моя душа изнывала в одиночестве и сладостных мечтаниях. И вот передо мной...    

М.М. и Лопаткина удаляются в сторону парадного подъезда.

Герман встает с колен, отряхивает брюки.

Эвелина.  И что же дальше?

Герман.  "Передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты... "

Эвелина.  Любопытно. И?

Герман.  "Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам бог, чтобы вас любил какой-нибудь второй секретарь посольства из Фонтенбло или Тюильри"

Эвелина. Фонтенбло и Тюильри – дворцовые территории, королевские резиденции. Вряд ли там может быть размещено чье-либо посольство

Герман.  Дворцы, короли, принцы... Куда же остальным деваться?! Кто не в парче и не в золотом камзоле?! Простым?!

Эвелина.  Простое всем доступно, а значит неинтересно. Простых много.

Герман.  Я во дворце и в камзоле и потому интересен?

Эвелина.  Положим, я этого не сказала. С другой стороны, вы бы тоже не обратили на меня внимания, если бы я была, скажем,  продавщицей газировки.

Герман.  Напротив. Я бы увлек вас в дальнюю ротонду и стал домогаться с неистовством алжирского мавра. (Замечает прогуливающегося вблизи Леопольда.) О, Леопольд Иванович, иди сюда. Рассуди. Моя визави поправляет меня, говорит, что Тюильри во времена Наполеона был пригородом Парижа вроде наших Мытищ...

Эвелина. .Я-я?!

Герман.  А я говорю, что это резиденция последнего Людовика, где его и супругу, Марию Антуанетту, отравили кураре  люди, подосланные артаксерксом  Робеспьером.

Леопольд. Вы оба не совсем точны. Людовика XVI и Марию Антуанетту не отравили, а казнили в разное время  на гильотине. Адвокат Робеспьер не был на момент казни короля, как вы выражаетесь, артаксерксом. Это назывной топоним из Древней Персии, чаще всего – имя царя. Правильней подразумеваемую вами должность назвать – глава правительства Конвента. Им Робеспьер станет лишь через 4 месяца после казни короля. Тюильри, сударыня, сравнительно позднее строение; был уже изначально задуман как дворец в самом центре старого Парижа и, естественно,  пригородом никогда не являлся...  

Далее увлеченно говорят вперемежку на французском и русском о Париже и лицах Великой французской революции  ... Герман прокрадывается им за спину и уходит в галерею.

 

XV

 

Перед центральным входом в галерею.

Эвелина, Леопольд, Антонина, Наташа, Ротманов, Чубайс, Калерика, Медведок, Лопаткина, Антонина, Герман. 

 

Прогуливаются гости, в их числе Эвелина, Леопольд, Антонина, Наташа.

Из галереи с гиканьем и треском под громкую музыку выпрыгивают в танце летка-енка Ротманов, Чубайс, Калерика, Медведок, др. Шеренга рассыпается под смех и восклицания. Калерика и Чубайс убегают.

Ротманов  (Наташе, взирающей с растерянностью). Наташа, присоединяйтесь к нам! Вы нас сторонитесь, даже не здороваетесь. Мы, люди с незначительными социальными возможностями, должны поддерживать друг друга...

Наташа, не находя что ответить, поводит плечами, разворачивается и уходит.

Ротманов (замечает Эвелину и Леопольда; разводит руками). Бог видит, я не хотел. Но люди забыли бога... (Делает шаг к Леопольду.) Шекспир.

Леопольд. Это не Шекспир 

Ротманов. Ты уверен? (Поправляет галстук, уходит в галерею.)

Лопаткина и Антонина прогуливаются по аллее. Лопаткина рассказывает что-то, связанное со служебными обязанностями гувернантки.

Из галереи выходит Герман с двумя стаканами коктейля, крутится на каблуках, оглядываясь по сторонам, и сталкивается с Лопаткиной и Антониной.

Лопаткина (показывает на коктейль).  Особо не увлекайся. И с Красномырдиным не пей. (Смотрит попеременно на Антонину и Германа.) Кстати, вы не знакомы?

Антонина.  Нет

Герман.  Никак нет-с

Лопаткина.  Новая гувернантка твоей сестры

Антонина.  Антонина. 

Герман.  Какая нечаянность!

Лопаткина. Дай сюда! (Отбирает стаканы с коктейлем и ставит на поднос официанту.)

Лопаткина и Антонина уходят. 

 

XVI

 

Там же.

Чубайс, Калерика.   

 

Чубайс и Калерика выходят из галереи и садятся на скамейку.

Калерика (продолжает).  ... А  еще в Шотландии есть традиция. В одной глухой деревне отмечают  какой-то праздник и в этот праздник молодым парням и девушкам разрешают обручаться, выходить замуж,  жениться и всякое такое без разрешения родителей

Чубайс.  Ты была в Шотландии?

Калерика.  Подожди... Тогда бабушка сказала, что замуж за него не пойдет, если он не сделает, как записано в старых книгах. Дедушка был молодой, но уже начальником... Он поехал в лесной уезд и договорился со священником деревенской церкви, чтобы он их обвенчал. Нанял избу, куда должен привести молодую жену после венчания, обил коврами, обкурил ритуальным дымом и окропил разными волшебными травами...

Вблизи прогуливаются гости. Смех.

(Понижая голос и озираясь по сторонам; таинственно). Дедушка подарил бабушке расписной ларец, на крышке были нарисованы лики самого господа Иисуса Христа и матери его девы Марии, а внутри  были разные чудеса и приятности: мозаичная  труба, зеркальный шар, щипчики для заусенцев, духи в маленьких пузырьках,  сладкие лакомства... Бабушка стояла в церкви вся закрытая и лишь когда взошла под налой, сняла с лица покрывало... А потом было... Они испекли калач...

Чубайс.  Сами?

Калерика.  Не перебивай.  После венчания калач разломили и отправили с записками своим отцу и матери, и те только теперь узнали и увидели, что они уже родня и должны жить во взаимоуважении...

К  скамейке приближаются прогуливающиеся гости. Калерика и Чубайс встают  и уходят.

 

XVII

 

Аллея и дорожки.

Красномырдин, Герман, Мариэтта Максимилиановна, Софья. 

 

Красномырдин и Герман в обнимку идут по аллее. Без пиджаков, из под мышек торчат завернутые в салфетки бутылки.

Красномырдин. Говоришь, гардемарин южных морей... Я тоже, как репей, рос. "Зять министра", "зять министра"... А что? Ничего! Тесть меня на порог не пускал. Не понравилось, что Людка за меня замуж вышла. (Ставит бутылку в куст.) Одну спрячем. На всякий случай... 

Выпивают.

Красномырдин (читает надпись на бутылке). "Шато Розан-Сегла". Не знаешь, хорошее считается?

Герман. Наверно, хорошее

Красномырдин. Закусить не взял?

Герман.  Марочное вино можно не закусывать, а просто смаковать букет.

Красномырдин. На,  жвачку.

Герман. Фонари ваши красиво смотрятся. Как это называется, "иризация"?

Красномырдин. Тонкий слой металла по стеклу ...  Одиннадцать лет начальником гальванического цеха. Такие муки вытерпел. Я тебе потом расскажу... Наливай.

Чокаются и выпивают.

По аллее идут Мариэтта Максимилиановна  и Софья. У Мариэтты Максимилиановны в руках пиджак Германа.

Софья. Вот он! Герман. 

Красномырдин и Герман стоят к ним вполоборота и не замечают; у Германа в руке бутылка вина, Красномырдин держит два стакана.   

М.М. (подходя к ним). Сегодня вроде не жарко. (Герману, показывая на бутылку.) Что это такое?! Что с твоей одеждой?! (Отдает пиджак.) Немедленно приведи себя в порядок!

Красномырдин (Герману). На, стаканы на место поставь. (Мариэтте Максимилиановне.) Мы, собственно, и не пили...

Герман уходит. 

М.М. (меняя тон). На то и праздник, чтобы вино пить...

Красномырдин. Дельный парень...

М.М. А у меня на вас  обида

Красномырдин. За что про что?

М.М. Вы с Кобринским заводом  нас держите

Красномырдин. Как держу?

М.М. Вы можете ответить прямо?

Красномырдин. Ну...

М.М. Вы можете ответить однозначно, как мужчина?

Красномырдин. Ну, могу.

М.М. Отдаете завод или нет?

Красномырдин. Отдаю.

М.М. Доказательство?

Красномырдин. Отказную напишу.

М.М. Пишите.

Красномырдин. Сейчас?

М.М. (достает из сумочки печатную мини-машинку). Умеете или помочь?

Красномырдин. Умею. (Печатает, извлекает лист, расписывается и отдает Мариэтте Максимилиановне.)

Все уходят.

 

XVIII

 

Беседка.

Мариэтта Максимилиановна, Герман, Эвелина, Феликс, Палыч, Чубайс, Калерика.

 

Из галереи выходят Мариэтта Максимилиановна  и  Эвелина,  за ними бредет Герман. Проходят в беседку. 

М.М. А я, Эвелина, когда случается больше двух недель прожить за границей, потом привыкаю здесь ко всему по-новому. Вы прожили в Европе пять лет...

Эвелина.  Я приезжала в Москву  на каникулы

М.М. Ну, это разве что чуть сглаживало... некое... первоначальное недоумение ...

Эвелина.  Вы хотели  сказать "потрясение"? Да, что-то наподобие: попадаешь словно на какой-то  варварский пир или на пиратский корабль... Папа, чтобы я быстрей адаптировалась, пригласил избранных гостей из своих департаментов. Съехалось к нам на дачу, наверно, человек сорок  на Мерседесах и Бэнтли, в костюмах от Версачи и Диора, но ... Не знаю, как выразиться... Отдельные люди почему–то полагают, что начальник обязательно должен быть виден за милю...  Непременно важен и чем-то в себе особо горд... А окружение лебезит и самоуничижается... А ведь подумать: почему?! Все, кто приехал, люди одного социального круга и примерно одинаковых возможностей – или столичные наследные принцы, или устроенные по хорошему блату. Им то чего опасаться?! Фактически те же несменяемые пэры или дожи! Наследственные генералы, профессора, народные артисты... Чего остерегаться, кому угождать? ! Все есть, и все будет предоставлено в четко обусловленное время. Главное, не спиться, не пристраститься к наркотикам и другим порокам. Дожить до нужного возраста.  И все... Все будет! Чин, звание... Я, наверно, лишнее говорю, извините. Просто еще не привыкла, первое впечатление такое...  Мне сказали, что вы некоторое время раньше испытали такое же потрясение...

М.М. Как давно это было... Не переживайте, милая. Привыкните.

Эвелина. Я стольких из здешней элиты наблюдала, когда они приезжали в Париж...

М.М.  Вы же и Лондоне какое-то время жили?

Эвелина.  Несколько раз гостила у бабушки.

М.М. По-моему, русским бизнесменам полезней жить не в Париже, а в Лондоне. Лондон как-то сразу дисциплинирует, освобождает от российских ухваток. И человеку начинает казаться, что он уже другой. Он становится  чопорным, аккуратным. В Париж надо ехать или как вы – учиться, или с серьезной познавательной целью – попробовать проникнуть в эту культурную галактику, перевернувшую империи и умы... Экскурсии с гидом на двадцать человек... Версаль, Эйфелева башня, Булонский лес – это поверхностное...  почти ничего не оставляет. А будничный уличный Париж действует на россиянина разлагающе, его тянет на удаль... 

Эвелина. Я слишком сроднилась с Парижем, но, наверно, все так

М.М. Герман тоже был в Лондоне

Герман.  В Ипсвиче во время плавпрактики на втором курсе.  Два раза отпускали с корабля на берег в увольнение. Первый раз на каком-то их флотском празднике весь день простояли, сбежать неудобно было. Во второй раз напились пива в порту и дальше не ушли.

М.М. В старые европейские города надо ехать с хорошей предварительной подготовкой, а не с бухту-барахту. Едешь на шесть дней – будь добр, готовься по полной программе: сиди безвылазно шесть месяцев в библиотеке. Тогда от поездки что-то останется. Не хочешь ум напрягать – пожалуйте, в Анталию, в Хургаду. Гуляй-веселись, и вдоволь, и дешево

Подходит Феликс. 

Феликс.  Мариэтта Максимилиановна, вас ждут, чтобы начать концерт (Эвелине.) Скрипка и виолончель.

Эвелина. Мне сказали, будут исполняться мадригалы.

Феликс.  Во втором отделении, я за вами пришлю. (Делает несколько шагов от беседки и ждет Мариэтту Максимилиановну.)

Подходит официант с винными коктейлями на подносе. Герман выставляет на стол несколько бокалов. Мариэтта Максимилиановна строго смотрит на него, Герман возвращает часть бокалов на поднос.

Мариэтта Максимилиановна уходит.

Феликс обнаруживает вблизи беседки лишние предметы, подзывает знаком Палыча и показывает, что их надо убрать. Палыч быстро уносит.   

Эвелина (Герману). Я не совсем поняла, как и с какими целями вы ездили по Европе...

Герман. Ездил по Европе? Ну, да... Это неважно.

Эвелина.  Как вы все-таки относитесь к европейской цивилизации?

Герман.  На меня не произвело неизгладимого впечатления. Да и какие там для нас возможности... Там надо родиться.

Эвелина.  А, по-моему, оттуда сюда можно приехать только по принуждению.

Герман. Наверно, кто-то с удовольствием переезжает и оттуда сюда.

Эвелина. Разве что какой-нибудь исследователь-фанатик, наподобие Миклухо-Маклая. Кого вы можете назвать из крупных деятелей, чтобы он совершил обратный ток? 

Феликс (подходя). Перечислю только зодчих: Феофан Грек, Фиораванте, Трезини, Растрелли, Фальконе, Монферран... Достаточно? Были вполне благополучны и успешны у себя на родине, здесь стали великими и прожили большую часть жизни. 

Эвелина. Фальконе, насколько помню,  уехал...

Феликс. Допустим и Феофан Грек не был известен у себя в Греции. Исключения подтверждают правило.  

Эвелина. То, о чем вы сказали – отнюдь не стремление к духовной гармонии, о чем говорила я, а обычная трудовая миграция, которая существует в Европе и Северной Америке несколько веков. Человеку предлагают дело и деньги, и он соглашается переехать. А оставление России людьми, которые сейчас известны или даже считаются великими,  очень часто происходило именно на духовном уровне. Герцен уехал и ликовал... Гоголь не выражал откровенных восторгов, но возвращаться из Рима в Санкт-Петербург и Москву не хотел, создал целую теорию оправданий, чтобы не возвращаться... Тургенев фактически постоянно жил в Париже и в Россию приезжал лишь по крайней необходимости, хотя не умел писать ни о чем, кроме России. И поздние поколения точно так же... Мережковский и Гиппиус, живя в России, держали резервное пристанище за границей, и только началась смута, легко порвали с тысячу раз до этого воспетой российской исконностью и самобытностью, и, как сказал Ходасевич, "своим ключом открыли дверь в Парижскую квартиру"

Герман (пьет коктейль через край бокала). Но кто из них там состоялся?

Феликс. По большому счету, если не считать балетных, никто.

Герман. Ну, может, еще...

Феликс.  Помните, уехала из России одна известная михалковская актриса? Была здесь мега-звезда. Мисс грация. Там – запущенная, доживающая век баба... 

Герман.  Наш режиссер сказал: если бы ему столько хорошо обеспеченных гарантированных попыток, как у Никиты Михалкова, он бы поставил не один шедевр, а минимум пять.

Эвелина (Феликсу). А Набоков?

Феликс.  Величие Набокова - очень условно. Различные господа авангардисты, феминисты и тому подобные, возвеличившие его "Лолиту", забыли, что о детской эротике уже писали и Маркиз де Сад, и другие французы, и даже Федор Михайлович Достоевский в "Неточке Незвановой".

Эвелина. А его поэзия?

Феликс. Поэзия непереводима. Потому ценна только в среде носителей языка.  (Достает блистер с редкими душистыми маслами и протягивает Эвелине.) Вам презент. Коко Шанель номер 234

Эвелина.  Такого номера нет.

Феликс.  Вы давно из Франции?

Эвелина.  Две... скоро три недели.

Феликс. За это время выпустили новую марку. (Уходит.) 

Эвелина и Герман некоторое время сидят молча. 

Герман (берет очередной бокал с коктейлем и отпивает).  "Та-ра-ра-бумбия... сижу на тумбе я..."

Эвелина. Вы, наверно, на каникулы ездите в тематические туры? Куда-нибудь "на родину Гете, Бетховена, пива"?

Герман. На какие шиши, извините, средства?

Эвелина. Ах, бедняжечке миллиардеру грошиков не хватило... Расскажите модную историю: жили в коммуналке, носили одно пальто на троих, недоедали... Но потом, благодаря особо выдающимся талантам, прозорливости, трудолюбию... Смогли выделиться. Прорвались. Победили... Молчите? Вы не хотите разговаривать?

Герман. Ага, то есть нет...  С чего вы взяли...

Эвелина.  У вас есть яхта?

Герман. У меня есть велосипед

Эвелина.  Как,  у вас не личной яхты?! Немедленно позвоните на верфь и распорядитесь, чтобы начали строить! 

Сидят молча.

Герман (вскакивает). Я щас!

Эвелина.  Что с вами?!

Герман. Идея понравилась. Распоряжусь на счет яхты. (Быстро уходит в галерею.) 

 

XIX

 

Беседка. Аллея и дорожки сада.

Эвелина, Антонина, Наташа, Палыч, Ротманов, Медведок, Леопольд, Феликс, Лопаткина, Герман, Красномырдин.

На первом планшете - в беседке - остается Эвелина. Основные действия происходят на втором планшете – на аллее.

 

По аллеям прогуливаются редкие гости. Видно, как за полупрозрачными занавесками, в той части галереи, где танцплощадка, Калерика и Чубайс танцуют нечто наподобие а ля Tarantino ("Криминальное чтиво").

 

Антонина и Наташа, весело переговариваясь, быстро проходит из галереи в дом. Из-за кустов за ними подглядывает Палыч. Палыч прокрадется за угол, оттуда его тут же выводят охранники, завернув руки.

 

Ротманов и Медведок с серьезными лицами несколько раз проносят туда и обратно по аллее  на покрытых ковром садовых носилках Леопольда, который сидит в безразличной задумчивой позе.

Ротманов. Как римский архонт

Леопольд. Консул

Ротманов. Консул. Какой-нибудь Понтий Пилат

Леопольд.  Понтий Пилат не был консулом

Ротманов.  А кто был?

Леопольд. Цезарь Германик

Ротманов. Значит, как Цезарь Германик

У памятника Вольтеру носильщики останавливаются и, оглянувшись по сторонам, быстро водружают Леопольда на колени мыслителя и уходят. Леопольд поначалу пытается слезть, но затем прекращает попытки, достает блокнот и начинает писать.

 

Быстро проходят Феликс  и Лопаткина.  

Феликс. ... Конный завод – это накладно. Может быть, я ему лучше танкоремонтный куплю?

Лопаткина.  Надо. Для твоего продвижения.  

Феликс.  Непрофильный актив...

Лопаткина. Оформишь на него.

Феликс.  Не хочет. Настаивает, чтобы в совместное владение.

Лопаткина. Извернись как-нибудь. Надо

Феликс. Он нас по свету пустит... 

 

Из галереи выходят Герман  и Красномырдин. Медленно продвигаются по аллее к выходу с территории. У Германа в руках два коктейля, которые он ставит на парапет.

Красномырдин. ... А знаешь, как представлялись? (Встает по стойке смирно.) "Товарищ преподаватель, суворовец  Красномырдин ответ закончил! – Садитесь, суворовец! – Есть!". Было двадцать семь человек во взводе. Генералом никто не стал. В Москве живут человек пять... Обычные отставники, босота...  Агентов своих разошлю во все концы, – доставят голубчиков по бизнес классу в целости и сохранности... Закуплю для них какой-нибудь подмосковный дом отдыха и пусть живут. Посмотрю на их старые рожи... Те, что из провинции офонареют! Сидел, дурел где-то никому не нужный, водку пил и в домино играл,  а тут - бац и  Москва!.. Конечно, экскурсии по былым местам. На "Фили", по бывшей училищной территории пробарражируем. (Демонстрирует некую танцевально-водевильную синкопу.)  Три-да-да-да-дам!.. Там через забор была ветка метро видна, электрички шмыгали.  В Филевский парк прогульнемся...  А в Центральном парке, то есть в Горького, у нас  парадные тренировки были; каждый день, за шесть месяцев до парада. Красная площадь – это уже потом... (Кричит, подражая строевым командам.) "К торжественному маршу! Первая парадная коробка прямо, остальные  напра-во!" Раз по двадцать проходили по набережной торжественным маршем, до места, где американские горки и обратно... (Демонстрирует строевой шаг и поет строевую песню.) "Не забывай завет Суворова, в ученье трудно, легко в бою. Хотим, чтоб все сказали, здорово идут суворовцы в строю!". (Красномырдина заносит вбок. Герман его подхватывает.) Поедем со мной!

Герман.  Не могу, я обещал.

Красномырдин. Тогда пойдем, я тебе машину свою покажу!

Герман.  Не могу. Долг!

Красномырдин (напевает мотив "Марша Славянки"). "Ту-ру-ру-ру-ру-ру, ту-ру, ру-ру-ру, ру-ру-ру...". (И строевым шагом, зигзагами, идет к выходу.)

 

XX

 

Аллея и дорожки сада. Беседка.

Герман, Леопольд, Эвелина, Лопаткина.   

 

Герман забирает с парапета бокалы с коктейлем; замечает сидящего на памятнике Леопольда; подходит к памятнику, Леопольд перебирается к нему на спину.

Герман с Леопольдом на спине возвращается в беседку к Эвелине.

Герман.  Красномырдин – чистейшей души человек. Если он вернется, мы с ним обязательно напьемся вдрызг

Леопольд становится на пол, поправляет одежду и молча уходит

Герман. Он знает военное дело, гальванику...  Он был там, где никто не был, и желает зачем-то туда вернуться. Чрезвычайно интересно... Я не дослушал...

Эвелина.  Надо было обязательно дослушать. Наверно, это очень умно.

Герман. Я ушел. Потому что... потому что надо. Как говорит знакомый мичман Толик Петрикеев: "Пусть лучше нас не найдут, чем найдут пьяными"

Мимо проходят Калерика и Чубайс.   

Герман (машет рукой). Молчалин, друг! (Эвелине.) Давайте выпьем. Не хотите?.. Красномырдин даст фору всем.  Он знает гальванику... Рассказывал про садовые фонари... То ли собственноручно их покрасил, то ли на его заводе их сделали... "Ириди-ви-зация"... Он везде был. Хочет построить что-то на севере... Представляете?

Эвелина. Да уж.

Герман.  Ничего вы не представляете...  Он сейчас подойдет к вам и спросит: "Так почему же вас не было на тех тракторных санях и не ваше лицо обжигал морозный ветер?" И вам нечего ответить. Что вы ответите, мадам? "Ах, извините, я вынужденно пребывала в Лондонах и Парижах. Я страдала... "?

Подходит Лопаткина. 

Герман (декламирует). "Вы, жалкою толпой стоящие у трона, свободы, гения и славы палачи!" (Встает, выходит, пошатываясь и подтанцовывая,  на свободное пространство.) Не пойти ли нам потанцевать? Забацать какую-нибудь падеспань?

Лопаткина делает знаки Эвелине: не пора ли принять меры? Эвелина показывает, что пока все нормально.

Герман (возвращается на прежнее место; сидит,  уперев голову в руки). Флоринда, вы меня изводите!

Лопаткина опять делает знаки Эвелине.

Герман. Я вас вижу Алевтина Юрьевна. Кстати, у вас любовники были? А? Нет? На что вы потратили свою жизнь...

Лопаткина забирает бокалы с коктейлем и уходит в галерею.

Герман (поднимает голову). Так как насчет танцев? А где коктейли? Она опять забрала мой коктейль... И правильно сделала. Мудрая женщина. Сигнал. Это значит: пора в люлю. Пора спать. (Взбивает, словно подушку, дамскую сумочку Эвелины, лежащую на скамейке.) Не будем буйными и злыми...  (Ложится на скамейку, положив голову на сумочку. Почти шепотом.) Ne pourriez vous pas me revaller? (фр.) [Не могли бы вы разбудить меня?] Впрочем, можете не будить... Распорядитесь, чтобы завтрак мне подали в каюту. (Закрывает глаза.)

 

XXI

 

Там же.

Мариэтта Максимилиановна, Софья, Калерика, Чубайс, Эвелина, Герман.   

 

Мариэтта Максимилиановна выходит из галереи. Сталкивается с Калерикой и Чубайсом. Раскланиваются и обмениваются улыбками.

Мариэтта Максимилиановна проходит вперед и видит спящего Германа и сидящую рядом с ним  Эвелину. Прикладывает палец к губам, хочет незаметно уйти.

Подбегает Софья.

Софья.  Мама, где Герман? (Замечает спящего Германа.)

М.М. Тс-с, тихо. Пойдем. (Берет Софью за руку.)

Софья (упирается).  Почему он здесь спит?

М.М. Устал с непривычки. Пойдем.

Софья.  Его надо разбудить.

М.М. Отдохнет, проснется. Пойдем. Он не один.

Софья.  А почему она тут?

М.М. Пойдем, я тебе потом объясню.

Софья.  Почему она так близко к нему сидит? Это же неприлично.

М.М. Тс-с. Пойдем. Он сегодня довольно поработал. Пусть отдохнет. Не будем мешать. (Уводит упирающуюся и оглядывающуюся Софью.)

 

Занавес.

 

 

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

 

Комнаты, коридоры, холл особняка.

 

I

 

Комната и прихожая на половине Мариэтты Максимилиановны.

Мариэтта Максимилиановна, Герман. 

 

Герман молча заходит и валится в кресло; вид растрепанный и страдальческий.

М.М. (подходит). Плохо выглядишь

Герман  (упирается головой ей в бок). О-ой!

М.М. Сходи в бассейн, поплавай. Снимет.

Герман. О-ой!

М.М. Тяжело? Зато какой опыт светского общения. И вроде ничего не натворил...

Герман.  Я хотел поговорить с тобой...

М.М. Потом, потом...  Быстро приведи себя в порядок, будут Сокольниковы. Ты должен соответствовать.

Герман (откидывается на спинку кресла). О-о-ой! О-о-ой!

М.М. Не можешь терпеть? Голова болит?

Герман.  Все болит...

М.М. (достает аптечку). Сейчас я тебя полечу.

Герман (вскакивает). Нет, я здоров!

М.М. Специальный бальзам для ситуативного лечения похмельного синдрома...

Герман. Нет, нет! Я уже в норме.

М.М. (рассматривает его.) Что это надето на тебе?

Герман.  Алевтина Юрьевна выбирала.

М.М. Смотри, как другие одеваются, у тебя все должно быть не хуже. Вечером, когда не жарко, мог бы чаще надевать костюм. Посмотри, как носят Ротманов и Медведок. И вообще, накупи всего по три-четыре смены. Только не в павильонах или базарах, а в солидных фирменных магазинах.

Герман.  Зачем мне...

М.М. Возьми чек у Алевтины Юрьевны, а наличные по нему получишь в кассе. Она тебе расскажет...

Герман.  Да мне не надо...

М.М. Эвелину куда-нибудь пригласи. Но не вздумай в ресторан. Опозоришься: заказать не умеешь, пользоваться приборами не умеешь, пить не умеешь...  Это наживное, но реальность пока такова. Лучше возьми билеты в театр. Ты слушаешь меня? Не в цирк, не на концерт. В известный театр на известный, но не затасканный спектакль. Театры московские знаешь?

Герман. .Знаю.

М.М. Например?

Герман. .Метрополитен-опера, Комеди-франсез, Ля Скала,  Большой, Малый, Средний...

М.М. В Большой пока не надо. Чтобы с удовольствием смотреть оперу или балет, о них надо предварительно все прочитать: либретто, историю постановок, какие артисты были заняты, отзывы критики... Понимаешь?

Герман. Понимаю.

М.М. И вообще, подходи профессионально... Виду не подавай, но заранее ко всему готовься, делай начитку. Прослывешь за человека необычайного ума. Нужные книги можешь взять в моей библиотеке.

Герман.  Чубайс тоже все прочитал?

М.М. Не Чубайс, а Георгий. Он вообще ничего не читал. Но, во-первых, он вырос в Москве, во-вторых, он внук известного промышленного руководителя, а твои деды, один учитель деревенской начальной школы, другой счетовод райкурортторга. И потому ума и усилий от тебя, где бы ты ни приложил свои выдающиеся способности, потребуется в десять раз больше.

Герман.  Не привык я...

М.М. Привыкнешь. К сытости и большим возможностям быстро привыкают. Дай бог, чтоб с головой не засосало.

Герман.  Я не привыкну.

М.М. Не говори ерунды! Вот что, наверно, даже не в театр, а на экскурсию ее куда-нибудь пригласи. Она пять лет жила за границей, сюда наезжала урывками, вряд ли многое смогла охватить. Вы тут  с ней почти равны. Можно в автобусную однодневную экскурсию, в Архангельское или Суздаль. С группой вместе, это будет интересней и безопасней, чем на личном автомобиле. К тому же на людях не так скованно будешь себя чувствовать.

Герман. Я не чувствую скованно.

М.М. Иди и постарайся делать так, как я сказала. Деньги получи у Алевтины Юрьевны.

Герман. Не хочу. (Уходит.)

 

II

 

Там же.

Мариэтта Максимилиановна, Лопаткина, Антонина.  

 

М.М. Георгий прекратил встречаться с той девушкой?

Лопаткина.  Нет. Каждый день подвозит ее после занятий до общежития.

М.М. Сидит там?

Лопаткина.  Сидит.

М.М. Долго?

Лопаткина.  Долго не посидишь. Я его предупредила, чтобы докладывал о всех передвижениях, а если вовремя не доложит, выедет охрана.

Антонина подходит с книгой и тетрадками. Хочет войти в комнату, но останавливается в прихожей и прислушается.

М.М. Переведите ее в другой институт. Выберите самый престижный и оплатите до конца обучения. Не согласится – пообещайте хорошее распределение и серьезные подъемные после окончания.

Лопаткина.  Согласится, куда она денется.

М.М. Не говори гоп... Не известно, как далеко у них зашло...

Лопаткина. Согласится.

М.М. Новая гувернантка...  Она не чрезмерно влияет на Германа? 

Лопаткина.  За несколько дней встречались всего два или три раза. Один раз вчера в моем присутствии. Не думаю, чтобы между ними велись какие-либо серьезные обсуждения. Оба в растерянности от Москвы, событий... Еще ни в чем не разобрались, все внове...

М.М. Все-таки беспокоит она меня. Надо было сразу ее домой отправить.

Лопаткина.  Но кто знал, что так обернется, и Герман станет у нас первым номером. Если надо, отправим...

М.М. Где она сейчас?

Антонина на цыпочках уходит.

Лопаткина.  У Софьи, наверно. У них занятия по английской драме. Потом приедет репетитор по итальянскому языку

М.М. Сегодня, чтоб  ее нигде не было видно. Посадите к ней Ротманова,  и пусть безвылазно там сидит, балагурит. А Софью отправьте...

Лопаткина.  Я везу ее после итальянского на прокалывание ушей.

М.М. Вот и хорошо.

 

III

 

Там же.

 

Антонина. Вы мое у меня не заберете. Я от своего шанса просто так не откажусь.

 

IV

 

Комната на половине Софьи. 

Софья, Антонина, Ротманов.

 

Идет урок.

Антонина.  Новая Шекспировская драма, порождение позднего ренессанса,  не была в этом качестве первой в Европе. Разработку новых тем и способов их театрального отображения вели уже много лет  в Италии, Испании и самой Англии. Параллельно с Шекспиром создавал свои драмы выдающийся испанский писатель Лопе де Вега.

Софья.  Сервантес тоже  писал драматические произведения.

Антонина.  Наверно

Софья.  Не наверно, а точно

Антонина.  В начале деятельности Шекспира-драматурга театр как здание и место игры актеров представлял из себя...

Софья.  Это я знаю.  Без крыши, сцена почти посредине, зрители в партере стояли, женщин играли мужчины...

Антонина.  Рассмотрим его первые исторические драмы, так называемые "шекспировские исторические хроники". В отличие от других произведений, события которых часто происходят не в Англии (например, "Укрощение строптивой" – в Италии, "Мера за меру" - в Вене, "Сон в летнюю ночь" - в Греции), исторические хроники имеют британский колорит – в первую очередь, это знаменитые английские, шотландские и уэльские дворцы...

Софья.  Замки.

Антонина.  Замки.

Софья.  Какие?

Антонина.  Ну...  Тауэр, Эдинбург, замки герцогов Ланкастерских...

Софья.  Ричард III был последним из Йорков?

Антонина.  А? Да.

Софья.  Замок Эдинбург – местонахождение шотландского престола. Мария Стюарт была королевой Шотландии...  Мы там с мамой были. Может быть, и этим летом поедем...

Антонина. Лето уже началось. Покамест оформите визы, путевки...

Софья. Что надо, нам сделают  за один день. Мне в Великобритании нравится. В деревне там не дерутся, не пьют... Коровы по улицам не ходят; пасутся на холмах за длинными загородками... Чистенько, аккуратно... Папа, может быть, купит нам дом в графстве Девон, в обычной деревне, и мы сможем туда ездить, когда захочется...

Антонина.  Генрих VIII  принадлежал к  династии Тюдоров... 

Софья.  Для Георгия и Германа профессора подготовили видеоконсультации  про все британские и французские замки.

Антонина.  Зачем им?

Софья.  Чтобы соответствовали...  Если хочешь, мы можем тоже посмотреть.

Антонина. Конечно.   

Софья. А еще им подготовили консультацию про казни высших особ. Там про Людовика XVI и Марию Антуанетту, Анну Болейн... 

Антонина.  Генрих VIII, второй король династии Тюдоров,  имел резиденцию в Тауэре

Софья.  Резиденций у короля тогда было несколько. А  в Тауэре располагались разные не самые главные королевские службы: склады, арсенал, собор, еще что-то... И  уже сто или двести лет там находилась тюрьма, с которой всегда было связано много страшных историй. Особенно при Ричарде III; он, чтобы остаться у власти, погубил многих невинных людей и среди них двух малолетних принцев; на счастье, он погиб на поле битвы в 33 года.  Генрих VIII был тоже злодей. Сначала, чтобы жениться на Анне Болейн, он удалил свою первую жену Екатерину Арагонскую в монастырь. А потом в Тауэре по его приказу была казнена Анна... Там теперь бродит ее призрак...   Ты видела портреты Анны Болейн?

Антонина. Анны Болейн?

Софья.  У нее такая высокая шея. Я всегда представляю, как палач тихо подходит сзади и взмахивает мечом... Она, наверно, даже не заметила... Мне ее жалко.

Антонина. Да, да. Так вот в замках происходит действие...

Софья.  А Мария Стюарт была красивая? Мне кажется, она искренно влюблялась... 

Антонина.  В замках происходят действия и некоторых других Шекспировских пьес на историческую тему. В "Гамлете", хоть и объявлено, что действие происходит в Дании, тоже представлен самый настоящий британский замок, который как бы становится действующим лицом трагедии, которое одновременно и чуждо главному герою и сочувствует ему...

Входит Ротманов.

Ротманов (целуя поочередно руки дамам). Софья Феликсовна, Антонина Станиславовна.

Софья.  Юра, это не деликатно, у нас урок!

Ротманов. Мне поручено напомнить Софье Феликсовне о необходимости спуститься в гостевой кабинет на, так сказать, сеанс итальянского языка. А с вами, Антонина Станиславовна, мы должны  переписать наличную здесь библиотеку с целью, если так можно выразиться,  внесения предложения по ее существенному пополнению.

Софья. Можно будет "Госпожу Бовари"?

Ротманов. И "Госпожу Бовари", и Набокова.

Софья.  Ура.

Софья берет учебники и тетрадки и уходит.

 

V

 

Там же.

Антонина, Ротманов, Герман, Феликс.   

 

Антонина и Ротманов, скрытые от зрителей высоким книжным шкафом, переписывают книги. Слышны только голоса.

Ротманов. Обратите внимание на это издание, Антонина Станиславовна. Тут каждая книга, так сказать, раритет.

Антонина.  Так уж и раритет.

Заходит Герман, останавливается у входа. 

Ротманов. Инкунабула

Антонина (смеется). Вам просто нравится произносить замысловатые слова

Ротманов. Исключительно интересное по содержанию

Антонина. Несите все на стол

Заходит Феликс с веточкой тамариска, смотрит на Германа.   

За книжным шкафом смех. Раздаются отдельные реплики. ("Осторожно", "Не упадите", "Идите же сюда, посмотрите, что я нашла!",  "Если книги правильно размещать, пыль в них не накапливается", "Казанова, в последние годы своей жизни служил билиотекарем – И Иван Крылов – Дидро официально считался хранителем библиотеки Екатерины Второй, которую она купила у самого же Dederote – Знаменитый футурист Алексей Крученых в старости был старьевщиком литературы", "Вы все-таки запачкались. Дайте я вас отряхну")

Феликс отдает веточку Герману, уходит. 

Герман стоит некоторое время и тоже уходит.

Ротманов выносит гору книг и сваливает на стол. Подходит к выходу, отряхивает костюм.

Антонина (выходит из-за шкафа с книгами в руках). Сегодня, кажется, опять что-то намечается. Еще один званый вечер?

Ротманов. Семейство министра Сокольникова приедут на обед, так сказать, персонально и индивидуально, без каких бы то иных гостей.

Антонина.  Другие не приглашены?

Ротманов. Исключительно индивидуально. Назревает, так сказать, декларация между дочерью министра Эвелиной и сыном М.М. Германом. Блестящая партия.

Антонина. С Германом?

Ротманов. Вначале предполагался тандем Эвелины с Георгием. Они тоже смотрятся неплохо, но там пришлось бы давать отступного. У Георгия есть девушка, и он обещал на ней жениться... Впрочем, не это, наверное,  главное; дали бы ей хорошее приданое, выбрали бы в женихи какого-нибудь генерала... Дело в том, что Георгий не потянул Эвелину.  Она великолепно светски образована, а у Георгия несколько иной стиль...

Антонина. Отнесите эти книги на место

Ротманов уходит за шкаф.

Заходит Феликс. Оглядывается, подходит к Антонине.  

Феликс (целуя руку).  "Роза вянет от мороза, ваша прелесть никогда".

Антонина.  Феликс Маркович, вроде бы лето...

Феликс.  Летом женщины тем более прекрасны. (Замечает Ротманова.) Работаете или развлекаетесь?

Ротманов (становясь на вытяжку). Переписываем библиотеку Софьи Феликсовны в целях, так сказать, реформирования.

Феликс. Полезное дело.

Феликс уходит.  

Антонина.  А у этого, как его...  Германа...  что, тоже великолепное образование?

Ротманов. Хотя я друг и сторонник Георгия, но честно скажу, что Герман показал себя, сверх ожидания, с многих неожиданных сторон...

Антонина.  Прожектер ваш Герман и мямля!

Ротманов. Конечно, можно, наверно, его и так охарактеризовать. Но нельзя не заметить многих положительных качеств...

Антонина.  Каких качеств?! Каких качеств?! Признали сыном миллионерши, и сразу появилась тысяча выдающихся качеств!

Ротманов. Возможно, я в чем-то с вами и соглашусь, но в целом...

Антонина.  Вот что. Вы погуляйте пока по саду, а потом я вернусь, и мы перепишем все книги до одной.

Ротманов уходит.

Антонина (выглядывает в окно). Герман. Где он? Обещался прийти...

(Пытается набрать номер на мобильном телефоне.) Опять, что ли, включили подавление мобильной связи! Попробую садовнику. (Линия отзывается.) Иван Афанасьевич, Герман, сын Мариэтты Максимилиановны, у вас? Если увидите, скажите, пожалуйста, чтобы он зашел к сестре Софье. (Ходит по комнате.) Серьезный оборот. Что делать? Что делать? Отступить – ни за что! Где он?! Он должен мне помочь... Как? В чем именно? Вцепиться и не отдавать? Банально. И силы неравные. Может быть, пусть и мне замену дадут и обеспечат приданым? Или – пустые страхи, Ротманов наболтал абы что? Говорят министерская дочь с норовом... Еще ничего не решено. Отложат эти дела хотя бы на время... Хотя бы на короткое время! Увлеку, привяжу его к себе, сделаю огласку... Я стану стоить миллионы! Не отступать, не отступать... Где же он! Надо заключить с ним контракт! На случай отступного варианта. Подробный контракт: что он должен будет для меня  сделать...

 

VI

 

Там же.

Софья, Антонина, Феликс.

 

Софья. Я еще не определилась, хорошо это или плохо.

Антонина.  Хорошо. Ты же помогаешь брату.

Софья.  А почему он сам меня не попросил?

Антонина.  Ему неудобно. Он же мужчина.

Софья уходит во внутренние покои.  

Входит Феликс. 

Феликс (протягивает красивую безделушку). Зеркальце из ларца Екатерины Медичи.

Антонина (берет вещицу). Какая прелесть! Какая игра света! Какой у вас изумительный вкус!

Феликс. Очарованье красивой женщины не могут затмить никакие аксессуары

Антонина. Вы меня балуете! Ох, как вы меня балуете!

Феликс (подозревает подвох). Я, наверно, зайду попозже... (Собирается уйти.) 

Из внутренних покоев решительно входит Софья. 

Софья. Папа, как тебе не стыдно! Ты специально приходишь, когда меня нет.

Феликс. Хотел посмотреть, чем вы занимаетесь?

Софья. Такие встречи наедине компрометируют и ее как молодую девушку и тебя.

Феликс.  Я не знал, что тебя нет. Да и что тут страшного?

Софья. Во-первых, ты изменяешь маме…

Феликс. Уверяю тебя: и в мыслях не было!

Софья. Я слышала, что ты сейчас говорил.

Феликс. Милая, мужчинам свойственно немножко увлекаться.

Софья. У Тони есть жених, и ты должен помочь.

Феликс. Помочь? В чем? Кому? Причем здесь я?! Есть – ну, и пусть. Я разве им мешаю?

Софья. Это – Герман. Вы познакомили его с той тетенькой, она теперь ездит сюда.

Феликс. Эвелина? Ну, какая она тетенька. Совсем молодая девушка. Ты скоро сама будешь такой.

Софья. Я такой не буду. Ты должен помешать. И помочь Тоне и Герману.

Феликс. Милая, ну, как я помешаю? Я рад бы. Сокольниковы уже два раза приезжали. Со дня на день будет все окончательно решено. Может, и не станется  ничего. Давай подождем. Зачем напрасно волноваться.

Софья. Нет, я знаю. Мама велела ему сегодня… Папа, придумай. Ты же можешь. Ты всегда что-нибудь придумывал.

Феликс. Милая…

Софья. Ты – самый умный менеджер. Я гордилась тобой. Ты умеешь придумывать и принимать самые лучшие решения.

Феликс. Ну, пусть пока, что ли… уедет…

Софья. "Уедет"?!

Феликс. Потом его вызовем. Они падут в ноги Мариэтте Максимилиановне, и она, будем надеяться, их благословит.

 

VII

 

Холл.

Феликс, Лопаткина, садовник, Антонина.   

 

С половины Софьи входит Феликс, останавливается и смотрится в зеркало.

По коридору проходит Лопаткина.

Лопаткина. Все молодишься …

Феликс (взбивает на голове кок, разглаживает под глазами). У меня ни одной морщинки и черные волосы. Я молод, как весенний барашек. Только вчера я закончил университет. У меня гибкая спина, взгляд ясен. Завтра я куплю золотой шлем и кирасы и поступлю в муниципальную пожарную команду.

Лопаткина уходит.

Феликс. Может, оно и лучше… Не возвышай ближнего, не приближай дальнего, ибо дальний приблизится и сделает...  кердык.

Посылает вызов. Входит садовник.

Феликс. Придет к вам, будет жаловаться. Посоветуйте, чтобы уезжал назад к себе.

Садовник. Кто?

Феликс. Этот… Герман.

Садовник. С чего это такие крайности?!  Ревность к новому родственнику? Неплохой парень, жалко.

Феликс. Для него лучше. Ошалел от всего. Отдохнет, разберется в спокойной обстановке. Недели через две его обратно сюда вызовем.

Садовник. Ты его не обижай. Что он перед тобой? Ничто. Муха. А, может статься, что выйдет для тебя самым лучшим подспорщиком.

Феликс уходит.

Вбегает Антонина. 

Антонина. Ну что, Иван Афанасьевич, Герман не объявился?

Садовник. Не видал пока. Тут где-то вертится. Сейчас найду и пришлю 

Антонина.  Будьте добры, Иван Афанасьевич.

Садовник уходит.

Антонина.  Уедет... Как же!

 

VIII

 

Там же

Герман, Лопаткина, голоса Антонины и Ротманова. 

 

Входит Герман и останавливается в нерешительности. С половины Софьи раздаются смех и голоса Антонины и Ротманова.

Герман. Рачки коралловые, решили за нос меня водить?! Ужо, погодите! Я вас всех проучу. Вы меня узнаете. (Достает из разных карманов записную книжку, кошелек, паспорт. Вытаскивает из них денежные купюры, считает.) Не густо. А тут у меня сколько? (Извлекает многократно сложенную купюру.) Это, что с собой привез. (Извлекает еще купюру.) Это от кроссовок осталось… (Пересчитывает несколько раз, прикидывает в уме.) Еще бы занять где-нибудь долларов на-дцать... Правда, у кого? И на взятку, чтобы оформили на плавпрактику на нормальный корабль, уже хватило бы… А если бы еще… Рачки коралловые! Важные все ходят, молчат, ни спросить, ни поговорить, слова не добьешься. Пена кормовая! Еще бы чуть занять или заработать… Не так много надо… Купил бы после окончания института должность на корабле или в порту. И плевал бы на всех с цемесских маяков, и ни от кого бы не зависел.

Мимо проходит Лопаткина; останавливается.

Лопаткина. О чем бормочешь?

Герман. Языки зубрю? «Малиновый звон» по французски как?

Лопаткина. Ля зон фрэм бойс. Книги тебе подберут. По мере прочтения будешь сообщать мне.

Герман. Что сообщать?

Лопаткина. Распремудрые мысли, которые тебя посетили в связи с прочитанным.

Герман. Мама велела мне поехать с Эвелиной на экскурсию в Суздаль, пообедать с ней в трапезной, то бишь в тамошнем ресторане, купить сувениры и хороший подарок

Лопаткина (выписывает чек). Получишь у кассира.

Герман долго читает чек, не может поверить в сумму.

Лопаткина воспринимает его молчание в обратном смысле.

Лопаткина. Что еще?! Недостаточно?!

Герман. Это… Спортивно-экскурсионный комплект одежды неплохо бы... В автобусе придется тереться…

Лопаткина (выписывает второй чек). Ее еще родители не отпустят... «в автобусе тереться». Это с тебя, как с гуся вода: что ни дай, куда ни посади…

Лопаткина уходит.

Герман разглядывает чек с разных сторон, подражая киношным стереотипам, откусывает угол, жует. Уходит.

 

IX

 

Участок садового хозяйства.

Садовник, вахтер, Палыч, Герман.

 

Садовник занимается работой. Вахтер прохаживается, рассматривает таблички и  манометры. Входит смущенный Палыч.

Палыч. Кажись, заметила. Сразу ушла. Спугнул. С кем она там валандается? Как бы не пожаловалась.

Входит Герман, садится на скамейку.

Палыч. Морячок, чего кислый? Не все получается? Устал с непривычки?

Герман. Устал.

Палыч. Знаю. Девка понравилась. Эвелина. Она не по тебе, тут уж ничего не поделаешь. Дочь министра.

Садовник. Ты что несешь. А он кто?!

Палыч. Э-ге-гей! Да ты ж теперь тоже, навроде, как с царской родословной. Не расстраивайся. Покочевряжится для виду и твоей будет.

Герман. Зачем она мне?

Палыч. Ну, ты это брось! В апломб не впадай. Девка - во! Фас, профиль! Идет- пава! Я зеркало на аллею подложил и смотрю из-за куста. Платье недлинное… Проходит…Ножки! Все прочее!  Бог мой!  У нас на чаеразвесочной фабрике в зеленом цехе такая была. Залезет на лестницу, чтобы деревья подстригать, юбка задирается. Мужики из столовой с обеда идут и останавливаются, будто покурить, а на самом деле, чтобы ножки посмотреть. Сам главный инженер  приходил постоять.

Герман (садовнику). А, может, мне уехать?

Вахтер. Именно уехать! Заявить отношение! Нечего делать на  этом «Титанике» молодому человеку. Прочь! Прочь!

Садовник. Вы что раскричались, Януарий Андреевич. Не площадь.

Палыч (Герману). Ты с ней похитрей будь. То, вроде, тепло, тепло… То холодность к ней прояви. Легкую ревность чем-нибудь вызови…

Герман (садовнику). Иван Афанасьевич, может, мне уехать?

Палыч. Мариэтту Максимилиановну огорчишь, она на счет тебя имеет виды. Вишь – знакомит со всеми.

Герман. А что тут? Никто ничего не объясняет. Все важные, дуются из себя, не говорят. Не привык я.

Палыч. Уедешь. А чем ты там у себя будешь заниматься? Дельфинам хвосты крутить. А тут… Тут знакомства, женщины, деньги… (Выглядывает из-за перегородки в сад.) Не Лопаткина. А кто тут может ходить?  Январь, чужие по территории ходят. (Напевает.)

"Деньги, деньги, деньги, деньги,

Всюду деньги, господа,

А без денег жизнь плохая,

Не годится никуда".

Герман. Уплачу кому надо, в плаванье уйду.

Палыч. Деньги – это, как пчелиная матка в улье: лежит, ничего не делает, а все вокруг нее жужжат и роятся; и она, получается, самая главная.

Садовник. Сказал! Как молотком по киселю.

Палыч. Правильно сказал. Мне бы его возможности… А эту твою должность, как ты говорил: директор департамента торгового мореплавания?… тебе ее теперешнем положении можно получить, как два пальца… Лежи на печке, плюй в потолок, девок тереби… Наташа... Ну, эта тебя чуть постарше. Гувернантка,  примерно твоих лет. Подласться, подкрадись… А назначение на рушнике принесут и орден дадут.

Вахтер. И дадут. Только за что? За что, скажите?!

Палыч (потягивается). Сейчас бы где-нибудь на пляже позагорать…(Поет.) «На морском песочке встретил я Тамару…» (Вахтеру.) Чего возмущаться. Сопи в две дырки. Ты же не возмущаешься, что ночью - темно, днем - светло. Устроено так. Один не делает ничего, а ему – хоромы, бабы томные, деньги, должностя. А ты, Январь, завтра хоть китайский язык вместе с японским вызубри, хоть сдай экзамен за пять юридических университетов, выше вахтера никто тебя никуда не назначит. Хорошо это иль плохо не нам судить. Такое строение света. От бога, от естества вещей. Как баба и мужик, дерево и железо. Если было так всегда, значит это правильно. Думали головы не нам чета… Поэтому живи и вкушай…(Выглядывает из-за перегородки.) Кажись, Лопаткина прошла…

Вахтер уходит.

Садовник (Герману). А что? Может быть, и, действительно, тебе уехать.

Палыч. И чо?

Садовник. Ничего. Уедет и все. Через неделю-другую за ним, глядишь, пришлют.

Палыч. Рисково. А если не пришлют?

Садовник. Надо парню отдохнуть. Полежит на южном бережку, покупается в синем море.

Герман. Да я уже собрался. Рюкзак вон за дверью.

Палыч. Ну, смотри… Рисково.

Герман (поднимает руку, как на портрете Че Гевары). Но пасаран! (Уходит.)

 

X

 

Комната на половине Мариэтты Максимилиановны. В обстановке выделяется портрет Наполеона в шинели и треуголке.

Мариэтта Максимилиановна и Эвелина по телефону. 

 

Мариэтта Максимилиановна  снимает с вешалок разнообразные наряды и примеряет. Звучат подготовленные консультантами информационные материалы.

Голос 1.* Наполеон требовал от своих маршалов так называемого неограниченного локального произвола, чтобы, выполняя боевую задачу, каждый принимал инициативу на себя и воевал так, будто ни на кого, кроме вверенного ему войска, надеяться не приходилось.

Переключает на другую информацию.

Голос 2.* Последним крупным драматургом Античности был грек Менандр (начало эллинистической эпохи). Спустя 300 лет Юлий Цезарь шутил по поводу своего куда менее успешного римского соотечественника,  драматурга Теренция, называя его "полуменандром"... 

Переключает на другую информацию.

Голос 3 (ехидный мужской). К вопросу о "нулевой" рентабельности. При такой рентабельности предприятие может работать длительное время и не испытывать дискомфорта.  "Нулевая" рентабельность всего лишь означает, что ежемесячные доходы предприятия покрывают его обычные производственные расходы, в т. ч. полностью обеспечивают зарплату персонала. На покупку шикарных авто и заоблачные бонусы топ-менеджерам этих доходов, конечно, не хватит.

Переключает на другое сообщение.

Голос 4.* ... Когда Робеспьер в 1793 году приходит к абсолютной власти в созданном Конвентом Комитете общественного  спасения, Наполеону только 24 года, он малоизвестный артиллерийский капитан, не имеющий особых перспектив и не сочувствующий Конвенту. Однако, когда роялисты поднимут в Тулоне контрреволюционное восстание и получат подкрепление от английской эскадры, Наполеон, новоназначенный начальник артиллерии революционной армии, ведущей осаду мятежного города, почувствует в этом божье провидение. И когда революционный главнокомандующий Дюгоммье разрешить Наполеону расставить береговую артиллерию по своему усмотрению, Наполеон схватится за этот шанс, как тонущий за соломинку,  и устроит такую канонаду по "своим" и чужим, что инсургенты быстро сдадутся, а английский флот потерпит убыток и отойдет.

Переключает на другую информацию.

Голос 5.* ... Цены на небольшие и  средние виллы в районе Сен де Ви  от одного до нескольких десятков миллионов. На Лазурном побережье стоимость вилл выше в разы и может доходить...

Раздается телефонный звонок.

М.М. Эвелина, приятно слышать. Здравствуй, милая. Как вы там?

Эвелина.  Мы опять не можем вовремя собраться. Вы уж извините нас, мы с вашего позволения немного опоздаем

М.М. Полно, Эвелина,  полно. Мы вас ждем в любое время.

Эвелина.  Я обещала привезти Герману книги по разным темам, которых касались в разговоре. Отобрала. А теперь засовестилась: вести ли? в вашей личной библиотеке, несомненно, все есть. Может получиться некий конфуз...

М.М. Привози, милая,  все равно привози.  Он тебя несильно ошарашил своим поведением?

Эвелина.  Забавный.

 

XI

 

Там же.

Мариэтта Максимилиановна, Лопаткина и по телефону Феликс.

 

М.М. (нажимает кнопку пульта). Пожалуйста, Германа ко мне.

Входит Лопаткина, подает записку.

М.М. (читает).               "Давно, усталый раб, замыслил я побег

                                         В обитель дальную трудов и чистых нег... "

 Что за ерунда?!

Лопаткина.  Получил в кассе деньги, собрал вещи и уехал.

М.М. Вернуть! Позвоните охране мужа. Пусть сделают запросы в аэропорты и блокируют Курский вокзал

Лопаткина.  А если он выедет в противоположном направлении, куда-нибудь в Тверь или Нижний Новгород, и оттуда спокойно улетит на первом попавшемся южном рейсе?

М.М. (с удивлением, после паузы). Если он это сделает, значит он за это время хоть чему-то здесь научился.

Лопаткина  уходит.

М.М. "Замыслил я побег... ". От кого, юный глупец?! Даже если я тебя отпущу... Ты что,  до сих пор веришь, что своими ничтожными силами, без посторонней помощи, хитрости и многих не всем доступных кулуарных  манипуляций сможешь чего-то в этой жизни добиться?! Извечная вера нашего индивида в великое российское счастье, которое почему-то никогда не наступает...  Зато всегда наступает срок,  когда ничего не достигнув и во всем разочаровавшись,  человек начинает заниматься болезненным самокопанием, бесконечно возвращаясь к упущенным ранее возможностям и пытаясь хоть что-нибудь вернуть и приспособить... Я не желаю такой судьбы для тебя! Хочешь остаться простым человеком?! У простого человека верных шансов в жизни – раз и обчелся...  

Раздается звонок.

Феликс. Jenny, мои агенты все проверили. На самолет он билет не брал, на Курском вокзале его нет.

М.М. Ищите, он там!

Феликс.  Пока не обнаружили.

М.М. Они у тебя не умеют делать элементарных вещей. С такой охраной нас завтра подожгут, взорвут, что угодно сотворят...

Феликс. Jenny, не расстраивайся. Я пошлю еще одну группу.

М.М. Куда?

Феликс.  На Курский.

М.М. Почему только на Курский?! Почему?! Вы ничего не умеете делать! Вам все падало с неба!  Вы палец о палец не ударили, чтобы чему-то по-настоящему научиться! Божьи избранники... Непрофессионал; случайный человек, прошел через все ваши затворы...

Феликс. Jenny, ты несправедлива.

М.М. Проверьте железнодорожные и автобусные вокзалы по всем направлениям.

Феликс. Jenny, не вижу связи...

М.М. Объясняю для особо одаренных: он может выехать в противоположном направлении до ближайшего большого города и оттуда улететь на самолете.

Феликс.  Спасибо, ты открыла нам глаза. Я теперь понимаю, что имею дело с конспиратором уровня Блэйка или Кима Филби.

М.М. Извини. Но делайте... Энергичней...  И, пожалуйста, сообщай мне чаще о ходе поиска

Феликс. Найдем, Jenny, найдем. Вывожу на тебя поисковую диспетчерскую. Целую

М.М. Целую

 

XII

 

Холл.

Софья, Антонина, Лопаткина и другие. 

 

На сцене несуетливое деловое движение: проходит Лопаткина, какие-то люди, похожие на классических детективов.

Софью привезли раньше времени из гимназии; ее сопровождает Антонина.

Софья. У меня сегодня теннис на кортах.

Антонина.  Теннис отменяется.

Софья.  Будешь ты со мной играть.

Антонина.  Я не умею.

Софья. Зачем меня забрали?! Я хотела дослушать этот урок...

Антонина.  Сегодня нет твоего охранника, а без него оставаться в гимназии нельзя

Софья.  А где он?

Антонина. Его вызвали в центральный офис

Софья.  Я хотела дослушать урок...

Антонина.   В воскресенье преподаватели приедут сюда и полностью повторят все пропущенные уроки

Софья.  Там нужно, чтобы присутствовали другие девочки

Антонина. Всех привезут сюда

Софья.  И Таню Кораблеву?

Антонина.   И Таню.

 

XIII

 

Комната на половине Мариэтты Максимилиановны.

Мариэтта Максимилиановна, Лопаткина. 

 

 Мариэтта Максимилиановна одна в своей служебной комнате. Ходит в раздумье.

Останавливается у портрета Наполеона.

М.М. (говорит от лица Наполеона). "Возможно, я не выиграл эту компанию, но Ватерлоо я еще не проиграл"

Нажимает кнопку на пульте.

Входит Лопаткина. 

М.М. Георгий из института приехал?

Лопаткина.  Нет. Он не был сегодня в академии.

М.М. Что за новость! Почему?

Лопаткина.  Я хотела разобраться и доложить вам позже. Тут какой-то казус...

М.М. Что?! Связано с этой безродной мерзавкой с его курса?

Лопаткина.  Похоже, да. Полчаса назад был звонок откуда-то из соседней области. Точно засечь место не удалось. В общем, информация такая: они обвенчались и скоро приедут сюда. Вот распечатка с фонограммы,  дословно: "треск в линии... -"Мы с Ликой... " (или Викой?) - опять треск... – слово, похожее на "обвенчались" - "Не браните и не волнуйтесь. Едем домой" – обрыв связи".

М.М. Мерзавка, всех провела! Симпатичная?

Лопаткина. М-м... да.

М.М. Учится хорошо?

Лопаткина.  Скорей нет.

М.М. Хитра! Умных – шаром покати. Хитромудрых – на каждом углу сотни...

Лопаткина. Маловероятно, но, может быть, розыгрыш...

М.М. Вот ведь логика! Обманул, ухватился хоть за что-нибудь - по "славной" народной традиции: чтоб в дураках не остаться - с чем потом не знает, что делать...  Но все! Почивает на лаврах! Жизнь состоялась!.. А состоялась ли?!!

Лопаткина.  Да-а...

М.М. Вот вам и теория распределения капитала. Богатые женятся на бедных... Только, что эти осчасливленные будут делать с капиталом?!..  Вы свободны.

Лопаткина уходит. 

М.М. Георгий...  От него не ожидала. От Германа - чего угодно, но не от Георгия... (Нажимает кнопку на пульте.) Снимите мою охрану и охрану Софьи. Если потребуется, наймите дополнительно агентов в детективном бюро. Проверить по Герману все московские вокзалы и аэропорты! Организовать перехват в ближайших городах, где есть аэропорты!

Голос. Охрана Феликса Марковича все проверила...

М.М. Теперь это сделайте вы! У вас есть возможность отличиться. (Иронично.) Вперед, моя гвардия!

М.М.  ходит по комнате, опять останавливается у портрета Наполеона. (Всматривается в портрет; на лице отражаются колебания.) Нет! Ватерлоо  еще не проиграно.

 

XIV

 

Там же.

Мариэтта Максимилиановна, вахтер.

 

Мариэтта Максимилиановна перманентно переодевается в различные одежды соответственно оттенкам настроения, одновременно движется по сцене и смотрится в зеркала, расположенные с правой и с левой стороны выгородки и на авансцене.

 

Включена система диспетчерского вещания. Приятные женские голоса, наперебой непрерывно зачитывают сводки из координационного пункта поисковых групп:

- Автовокзал 8, объект не обнаружен.

- Пункт 16, объект не обнаружен.

- Железнодорожный вокзал 3, лицо, опознанное по фотографии консьержем гостиницы, задержано. Пытался бежать.

- Аэропорт 2, объект не обнаружен.

- Телефонная станция, квадрат 74, объект не обнаружен.

- Площадь трех вокзалов, объект не обнаружен, задержано связанное лицо, некто Медведок, проверяется на причастность.

М.М. (нажимает кнопку селектора): Он там живет. Извинитесь и отпустите.

Голос (испуганно). Кто это?! (Звуки возни у микрофона. Шиканья: "Что ты наделала... ", "С ума сошла... ", "Все, девки, приехали... ", "Тихо, тихо!". Слышно, что кого то зовут..., кто-то бежит... Возня у микрофона.)

Мужской запыхавшийся голос (с расстановкой). С-слушаюсь! Все понятно! Будет немедленно исполнено!

Продолжается чтение сводок:

- Пункт 33, объект не обнаружен.

- Вокзал 6, объект не обнаружен.

- Аэропорт 1, небольшой конфликт с милицией, несанкционированный съем информации. Улажено.

- Пункт 17, объект не обнаружен.

- Автовокзал 2, объект не обнаружен.

- Железнодорожный вокзал 3, лицо, опознанное консьержем гостиницы, после проверки отпущено. Ошибка.

- Вокзал 5, объект не обнаружен.

- Кольцевая, квадрат 44. Воронин и Стретович попали в аварию, никто не поранен. BMW идет своим ходом в гараж.

- Пункт 8, объект не обнаружен.

- Аэропорт 3, объект не обнаружен.

Переключает на канал бытовой информации.

Голос 1.* ...  Бегонии любят хорошо удобренную почву и требуют подкормки удобрениями. Поливка бегоний должна быть регулярной для поддержания определённого уровня влажности почвы. Но не поливайте листья ...

Голос 2.* ... нередко в образе ангелов и божеств Караваджо изображал уличных простолюдинов и бродяг... Рассказывали скандальный случай - что образ усопшей девы Марии, которую заказала художнику папская администрация,  он писал с утопленницы проститутки...

Переключает на поисковый канал.

- Железнодорожный вокзал 4, объект не обнаружен.

- Пункт 3, объект не обнаружен.

- Пункт 28, объект не обнаружен.

Переключает на бытовой канал.

Голос Софьи. Мама, послушай, что я придумала по теории пассинарности...

Переключает на другое сообщение.

Голос 2.* Коктейльное платье придется в самый раз и юной девушке, которая посещает вместе с родителями разнообразные светские рауты. Коктейльное платье это формальное и нарядное платье. Светлое или темное, плотное или прозрачное, недлинное, но и не слишком короткое, из крепа, бархата, шелка, парчи, стрейчевого атласа... Обязательным аксессуаром является изящная обувь. На девушке могут быть надеты скромные украшения из жемчуга, золота, серебра ...

Переключает на поисковый канал.

- Платформа пригородных электричек 2/8, объект не обнаружен.

- Квадрат 22, объект не обнаружен.

- Пункт 29, объект не обнаружен.

Переключает вещание на канал бытовой информации.

Голос 3.* Когда полуповерженный Наполеон сидел в горящей Москве, отрезанный от альма-матер  тысячами километров российского бездорожья, из Франции и завоеванных стран регулярно поступали с эстафетами донесения, а в Париж, Вену, Берлин отправлялись военные приказы, хозяйственные распоряжения, административные проекты...  Сообщение было отлажено настолько совершенно, что почта приходила по расписанию с точностью до двух часов.

Выключает записи.

Подходит к портрету Наполеона. Перенимает позы. Смотрится в зеркало, примеряет дамскую шляпку, превращая ее в треуголку.

Раздается звонок. Переводит его на громкоговорящее звучание.

Голос Феликса. Все проверено по несколько раз. Разреши прекратить поиски? Ты слышишь меня? Запрос на прекращение поисков? Jenny, ты слышишь меня? Запрос на прекращение... 

Выключает звук.

М.М. (подходит к портрету Наполеона; всматривается в изображение; на лице отражаются колебания.) Нет... Нет...  (Почти кричит.) Нет! Нет! Нет! Ватерлоо  еще не проиграно!

Включает консультационные записи.

Голос4. ... Повышение кредитного рейтинга суверенного заемщика происходит по мере повышения способности эмитента своевременно и полностью выполнять свои долговые обязательства... 

Переключает на другое сообщение.

Голос консультанта 5. Как ни странно, Толстой и Достоевский не были лично знакомы... 

Переключает на другое сообщение.

Голос 6 (ехидный мужской). ... К вопросу о бухгалтерском  учете. Кредитовое сальдо на бухгалтерском счете не всегда означает плохо. Например, кредитовый остаток на счете  прибылей и убытков – это прибыль.

Переключает на поисковый канал.

- Автовокзал 9, объект не обнаружен.

- Пункт 7, объект не обнаружен.

- Пункт 32, объект не обнаружен.

В дверь заглядывает Лопаткина. Мариэтта Максимилиановна  резко поворачивается и вопросительно смотрит на нее. Лопаткина исчезает за дверью и сразу входит вахтер.  

Вахтер. Позвольте доложить. Меня к вам не сразу пустили, но об этом потом...  Вопрос конфиденциальный.

Мариэтта Максимилиановна  вопросительно смотрит на вахтера.

Вахтер. Согласно пункту 14 Инструкции о правилах пропуска на территорию особняка...  (Смотрит в бумажку.) И так далее...  При  несанкционированной попытке покинуть особняк  и при наличии обстоятельств, позволяющих сомневаться в правомерности действия, задержан гражданин Герман, фамилия... неважно..., а именно: был блокирован в пространстве между внутренней и внешней контрольной дверью на третьем контрольно-пропускном пункте.

М.М. (после паузы). Что он делает?

Вахтер.  Сначала возмущался, стучал, теперь спит.

М.М. Спасибо, я не забуду вашу услугу.

Вахтер по-военному делает кивок головой, поворачивается и уходит. 

 

XV

 

Там же.

Мариэтта Максимилиановна, Чубайс, Калерика. 

 

Мариэтта Максимилиановна одна. Вокруг заметен беспорядок. Полумрак. Неяркий свет сосредоточен на героине. Она в строгом рабочем костюме. В раздумье стоит перед  столом, на котором находится пульт управления.

Женские голоса продолжают чтение сводок:

- Пункт 22, объект не обнаружен.

- Автовокзал 4, повторно, объект не обнаружен.

- Железнодорожный вокзал 1, объект не обнаружен.

- Вокзал 9, объект не обнаружен.

- Аэропорт 2, повторная проверка закончена, объект не обнаружен.

- Пункт 34, повторно, объект не обнаружен.

- Пункт 11, объект не обнаружен.

- Аэропорт 1, повторно, объект не обнаружен.

Мариэтта Максимилиановна непроизвольно меняет фазовые характеристики, то растягивая, то сужая речевую диаграмму.

- Квадрат 49, объект не обнаружен.

- Пункт 57, объект не обнаружен.

- Вокзал 11, повторно, объект не обнаружен.

- Пункт 73, объект не обнаружен.

Уменьшает громкость.

- Пункт 61, привокзальная гостиница и платные залы отдыха, объект не обнаружен.

- Квадраты 7, 10, 14, 29 проверены повторно, объект не обнаружен.

В тени, сбоку, тихо входят Георгий и Калерика в дорожных накидках. Снимают накидки и предстают в свадебном наряде. Выходят на свет и становятся на колени.

Мариэтта Максимилиановна  недоуменно смотрит на них.

Чубайс. Мы с Кикой…

М.М. «Кикой»?!

Чубайс. То есть с Калерикой. Мы ее так зовем…

М.М. (приходя в себя). Кто «мы»?

Чубайс. Я и этот, Герман. Созвучно: Калерика – Кика…

М.М. Созвучно? Кому созвучно!

Чубайс (растерянно). Калерика – Кика … Я говорил… Кика захотела… У них такая семейная традиция…Мы думали, тебе будет приятно…

М.М. Доставили удовольствие!

Калерика начинает быстро-быстро говорить про семейную традицию, бабушку, мистические видения – примерно то же, что ранее рассказывала Георгию и Герману.

Мариэтта Максимилиановна быстро ходит по комнате, резкими движениями устраняет образовавшийся беспорядок в вещах и интерьере. Калерика следует за нею и беспрерывно говорит.

Стол-пульт отъезжает.

Мариэтта Максимилиановна  подходит к зеркалу, стоящему перед авансценой, разглаживает пальцами морщины, гримасничает,  делает мимические упражнения. Калерика стоит сбоку и непрерывно говорит. Георгий держит подол платья Калерики.

М.М. (снимает пиджак и передает Георгию). Найди Алевтину Юрьевну, пусть распорядиться, чтобы пришли меня одевать.

Георгий размахивает пиджаком, кричит «Ура!», бежит к двери и увлекает за собой Калерику.

 

XVI

 

Там же.

Мариэтта Максимилиановна, Чубайс, Калерика, Лопаткина, садовник, вахтер, Палыч, Ротманов, Герман, Эвелина, Феликс, модельеры, обслуживающий персонал.

 

На середину сцену выдвигается кресло, похожее на трон, Мариэтта Максимилиановна  садится туда. Стремительно и чинно входят модельеры с торжественными нарядами в руках, начинают быстро причесывать и переодевать. (Кресло может передвигаться на небольшие расстояния, вращаться и наклоняться под разными углами.)

Справа, в глубине сцены, в сегменте мягкого света, жених и невеста под негромкую музыку танцуют вальс, тщательно исполняя стандартные и оригинальные фигуры.

Слева, на передней сцене, от кулисы к центру, тихо выстраиваются: вахтер; Палыч; садовник; несколько обособленно, чуть сзади, становится Лопаткина; пристраиваются, подтанцовывая и полукружа, Георгий и Калерика; поправляя галстук и поддергивая плечи у пиджака, быстро проходит на свое место Ротманов с бутылкой шампанского в руках; входит с рюкзаком за плечами и втискивается между садовником и Палычем Герман; ровно и уверенно проходит от правой кулисы в середину группа Эвелина.

Пробивается временами громкоговорящая связь:

- Поисковая группа 6 – отбой.

- Команда Григоровича – вы свободны.

- Привлеченные группы усиления – всем спасибо.

- Поисковая группа "Мега" – отбой.

- Аэропорты 1 и 2– отбой …

Волосочесание и одевание закончено. Мариэтта Максимилиановна  встает. Ей подают перчатки, веер. Модельеры подкалывают шлейф. Яркий свет. Выход.

Мариэтта Максимилиановна  проходит вдоль выстроившихся. Кладет руку на плечо Эвелине; Эвелина прижимается к руке щекой. Ротманов галантно целует руку. Георгий и Калерика становятся на колени.

Мариэтта Максимилиановна  останавливается напротив Германа. После секундного замешательства Герман наклоняется и хочет поцеловать руку. Мариэтта Максимилиановна  переворачивает ладонь, хватает его за нос и легким движением выдергивает вперед-всередину, так, что он оказывается рядом с Эвелиной.

Не задерживаясь,  Мариэтта Максимилиановна  проходит на авансцену.

Некоторое время она стоит лицом к залу. Модельеры расправляют шлейф платья и вносят большие, уходящие анфиладно в глубь сцены зеркала.  Георгий, Калерика, Ротманов начинают потихоньку танцевать без музыки.

М.М. (полуобернувшись к собравшимся). Я никого при себе насильно не держу. Можете сейчас же все разойтись...  Разбежаться, уйти,  уехать...  куда угодно...

Пауза.

Ну?!  Расходитесь!

Танцующая компания останавливается в вопросительных позах.

Садовник и Палыч тут же разворачивают стремянку: Палыч залазит наверх и протирает люстру, садовник держит лестницу внизу.

Герман нерешительно делает шаг влево, затем вправо, потом поднимает  лежащий на полу рюкзак и уходит за левую кулису.

Пауза.

Феликс выводит из-за кулисы Германа.  В левой руке Феликс несет рюкзак,  правой приобнимает Германа. Они идут через сцену, не обращая ни на кого внимания.

Феликс. Не расстраивайся. Я куплю тебе хороший автомобиль. А?! ...  Будешь на машине ездить: вж-ж-ж, вж-ж-ж...   (Уходят.)

Мариэтта Максимилиановна  провожает их взглядом.

Никто не двигается.

М.М. (обращаясь к чубайсовой компании). Ну,  что затихли? Танцуйте! Веселитесь! Что произошло? Ничего не произошло...  Рабочий случай...

Начинает играть музыка. Молодежь оживляется. Пары (Чубайс и Калерика, Ротманов и Эвелина, несколько человек из слуг и модельеров) выходят на правую часть сцены и танцуют фигурный вальс.

Мариэтта Максимилиановна  и модельеры, поддерживающие шлейфы ее платья, медленно уходят со сцены.

Музыка играет громче, свет становится пастельным. Пары кружатся в вальсе, тщательно отделывая фигуры.

 

Занавес.

 

Примечания:

* Фоновые информационные записи звучат применительно к каждому указанному моменту сценического действия в любой последовательности и произвольной объеме с сохранением, по возможности, основных смысловых звеньев.